🇷🇺 Канал Системный пестицид @pezdicideпишет о судебном заседании в Замоскворецком суде, где издание Bellingcat пытается оспорить статус иностранного агента. Его руководство пытается выставить свой коллектив журналистами, которые всего лишь занимаются расследованиями и помогают другим коллегам в работе.
Естественно, в Bellingcat не стали упоминать об иных эпизодах своей деятельности, в том числе:
🔹 Получении от Фондов Сороса, семьи Габсбургов, а также американских и европейских НКО с правительственными структурами. Все они упомянуты в финансовой годовойотчётности Bellingcat.
🔹 Незаконной деятельности в виде скупки баз данных российских граждан на чёрном рынке для своих расследований. Этим лично хвастался в интервью нынешний директор Bellingcat Христо Грозев.
🔹 Оправдании террориста Зелимхана Хангошвили в немецком суде. В Bellingcat не только намеренно не освещали участие боевика в терактах на Северном Кавказе, но и помогали немецкому правосудию в вынести пожизненный приговор его ликвидатору.
🔹 Сотрудничестве с другими СМИ-иноагентами. Особенно — с изданием The Insider и его главредом Романом Доброхотовым, с который Bellingcat вместе работали над оправданием террориста Хангошвили в суде Берлина.
Уже этого при желании хватит для признания Bellingcat даже не иноагентом, а нежелательной организацией. Попытки расследовательской группы изобразить из себя независимых честных журналистов выглядят лицемерием, а стремление оспорить иноагентский статус уже вовсе отдает жалостью.
🇷🇺 Канал Системный пестицид @pezdicideпишет о судебном заседании в Замоскворецком суде, где издание Bellingcat пытается оспорить статус иностранного агента. Его руководство пытается выставить свой коллектив журналистами, которые всего лишь занимаются расследованиями и помогают другим коллегам в работе.
Естественно, в Bellingcat не стали упоминать об иных эпизодах своей деятельности, в том числе:
🔹 Получении от Фондов Сороса, семьи Габсбургов, а также американских и европейских НКО с правительственными структурами. Все они упомянуты в финансовой годовойотчётности Bellingcat.
🔹 Незаконной деятельности в виде скупки баз данных российских граждан на чёрном рынке для своих расследований. Этим лично хвастался в интервью нынешний директор Bellingcat Христо Грозев.
🔹 Оправдании террориста Зелимхана Хангошвили в немецком суде. В Bellingcat не только намеренно не освещали участие боевика в терактах на Северном Кавказе, но и помогали немецкому правосудию в вынести пожизненный приговор его ликвидатору.
🔹 Сотрудничестве с другими СМИ-иноагентами. Особенно — с изданием The Insider и его главредом Романом Доброхотовым, с который Bellingcat вместе работали над оправданием террориста Хангошвили в суде Берлина.
Уже этого при желании хватит для признания Bellingcat даже не иноагентом, а нежелательной организацией. Попытки расследовательской группы изобразить из себя независимых честных журналистов выглядят лицемерием, а стремление оспорить иноагентский статус уже вовсе отдает жалостью.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ca
