Жительница Углегорска пожаловалась на то, что ее тяжелобольной матери не выделяют сильнодействующее обезболивающее «Таргин». Это не связано с уходом компании с рынка, препарат производят в России, и он есть в Южно-Сахалинске.
Проблема заключается в том, что в поликлинике не подали данные на онкобольного человека и поэтому в аптеку это лекарство не заказывают.
«За лекарством нам приходится ездить в Южно-Сахалинск, но здесь тоже проблемы. В больнице не могут выписать нормальный рецепт и здесь его в аптеках не принимают», – рассказывает дочь несчастной женщины.
Разговоры с главврачом Углегорской ЦРБ и неоднократные обращения в областной минздрав не принесли результата, ситуация повторяется снова и снова.
Увы, но ни министр Владимир Кузнецов, ни губернатор Валерий Лимаренкодаже не думают вмешиваться в ситуацию и заботиться о своем населении.
Жительница Углегорска пожаловалась на то, что ее тяжелобольной матери не выделяют сильнодействующее обезболивающее «Таргин». Это не связано с уходом компании с рынка, препарат производят в России, и он есть в Южно-Сахалинске.
Проблема заключается в том, что в поликлинике не подали данные на онкобольного человека и поэтому в аптеку это лекарство не заказывают.
«За лекарством нам приходится ездить в Южно-Сахалинск, но здесь тоже проблемы. В больнице не могут выписать нормальный рецепт и здесь его в аптеках не принимают», – рассказывает дочь несчастной женщины.
Разговоры с главврачом Углегорской ЦРБ и неоднократные обращения в областной минздрав не принесли результата, ситуация повторяется снова и снова.
Увы, но ни министр Владимир Кузнецов, ни губернатор Валерий Лимаренкодаже не думают вмешиваться в ситуацию и заботиться о своем населении.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ca