В рамках предвыборной кампании пишу программные посты по Ленинскому району и вообще Красноярску. Схема у постов простая: яркий, вызывающий заголовок, пояснение в тексте. Цель для меня очевидна, нужно разнообразить очень тоскливую повестку выборов. Очень неплохо эти посты заходят на жителей Ленинского, особенно в Инстаграме, особенно среди женщин старше среднего возраста. Забавна фейсбуковская реакция. Ее можно поделить на два потока: 1) попытка обвинить меня в популизме («не узнаем вдумчивого, аналитичного обычно Андрея Шалимова», «а без популизма можно?» и прочее) 2) попытка маргинализировать новую повестку (сказать «устал от твоих постов фейспалм делать», «тебе бы в стендап», «а у вас высшее образование есть?» и т.д. Что думаю на этот счет? Думаю, что представления о «правильном поведении» во время предвыборной кампании устарели, темы, которые считаются электоральными сейчас повторяются из цикла в цикл, делаются очень шаблонно. Поэтому мой выход в «экспериментальную» зону у тех, кто обычно близко наблюдает этот процесс вызывает настолько резкий внутренний протест. Но если говорить про изменения в Ленинском: район настолько деградировал и требуются нетривиальные и быстрые решения для его реанимации. Про город Красноярск: аналогично, на самом деле город уже давненько в находится в коме, Еремин нам только снится, это вообще анестезиолог, вкалывает чуток благоустройства, чтобы небольно было умирать. А просыпаться и бороться за жизнь еще больней, поэтому насколько резкие реакции.
В рамках предвыборной кампании пишу программные посты по Ленинскому району и вообще Красноярску. Схема у постов простая: яркий, вызывающий заголовок, пояснение в тексте. Цель для меня очевидна, нужно разнообразить очень тоскливую повестку выборов. Очень неплохо эти посты заходят на жителей Ленинского, особенно в Инстаграме, особенно среди женщин старше среднего возраста. Забавна фейсбуковская реакция. Ее можно поделить на два потока: 1) попытка обвинить меня в популизме («не узнаем вдумчивого, аналитичного обычно Андрея Шалимова», «а без популизма можно?» и прочее) 2) попытка маргинализировать новую повестку (сказать «устал от твоих постов фейспалм делать», «тебе бы в стендап», «а у вас высшее образование есть?» и т.д. Что думаю на этот счет? Думаю, что представления о «правильном поведении» во время предвыборной кампании устарели, темы, которые считаются электоральными сейчас повторяются из цикла в цикл, делаются очень шаблонно. Поэтому мой выход в «экспериментальную» зону у тех, кто обычно близко наблюдает этот процесс вызывает настолько резкий внутренний протест. Но если говорить про изменения в Ленинском: район настолько деградировал и требуются нетривиальные и быстрые решения для его реанимации. Про город Красноярск: аналогично, на самом деле город уже давненько в находится в коме, Еремин нам только снится, это вообще анестезиолог, вкалывает чуток благоустройства, чтобы небольно было умирать. А просыпаться и бороться за жизнь еще больней, поэтому насколько резкие реакции.
BY #Шалимовправ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ca
