group-telegram.com/takiedela/25275
Last Update:
— Когда объявили мобилизацию, мы с сыном созвонились и стали думать, что делать, чтобы его не отправили на СВО. Тогда ему было 20 лет, он не учился в вузе. Его могли призвать как срочника.
В тот момент я почувствовала, что жизнь моего ребенка для меня важнее, чем моя собственная. Опасность, которая ему угрожала, была для меня невыносимой. Я не могла есть, не могла спать, казалось, даже дышать не могла. Мне кажется, я была на грани безумия.
Я не хочу, чтобы моя страна в том виде, в котором она существует сейчас, уродовала моего ребенка. Ни физически, ни морально. Мне хочется, чтобы он учился, занимался творчеством, решал мирные задачи, а не разгребал говно, в котором он не виноват.
Через год после сына уехала и моя дочь. Сейчас мне бывает страшно, что я заболею, а их не будет рядом. Иногда нестерпимо хочется обняться с ними. Накатывает невыносимое чувство тоски оттого, что сейчас ни я, ни сын, ни дочь не живем так, как хочется. Это болезненная ситуация для нашей семьи, хочется быть вместе, но это невозможно, — Анастасия, 49 лет.
—
