The Гращенков

Экономика – главный вызов для власти в 2023 году. Санкции имеют отложенный эффект, который может привести к двум сценариям: убыстренному и вялотекущему. Объем ФНБ на 1 февраля составил 10,8 трлн рублей (эквивалент $155,3 млрд), или 7,2% ВВП, прогнозируемого на 2023 год. При нынешних темпах расходования его хватит на 1-1,5 года. При хорошем раскладе, например, росте цен на нефть, обход санкций и т.д., может хватить на 2-3 года. При условии, что военная часть бюджета останется на прежнем уровне. В любом случае, исчерпание кубышки, технически будет означать проблемы с выплатами пенсий и зарплат бюджетникам в нынешних размерах. Для этого может потребоваться девальвация рубля и как следствие – рост инфляции.

Между тем, курс правительственной политики не меняется относительно предыдущих стратегий, утвержденных еще в 2020-2021 гг., по крайней мере, никакого нео Госплана не случилось, скорее предпринимаемые кабинетом Мишустина меры можно охарактеризовать как краткосрочный НЭП 2.0, который не имел переломного значения, но удержал государство на рыночных рельсах. Теперь задачей правительство должно стать развитие этой модели в условиях санкций и новой экономической реальности. Готов ли к этому премьер-министр, который пришел на должность в несколько иных условиях, когда пост-медведевскому кабинету требовался аудит, а начальником – хороший проверяющий? Или все-таки скоро встанет вопрос о замене главы правительства на фигуру, способную сконцентрироваться на целях достижения технологического суверенитета и частичной перестройке промышленного производства.

Изменения экономических реалий могут серьезно изменить и региональную политику. Сейчас часть губернаторов по-прежнему ориентированы на KPI, которые подразумевали инвестиционный рост за счет внешних вливаний. Сам технократический подход диктовал более плотную связку взаимодействий по линии Минфина, а не по линиям Минпрома и других профильных ведомств. Именно поэтому большая часть регионов все еще живет в старой парадигме, расходуя ресурсы неэффективно и исходя из ситуативных социально-мобилизационных задач. Лишь некоторые губернаторы опробируют свои инновационные стратегии, в числе которых можно выделить Белгородскую, Тамбовскую, Тульскую, Мурманскую и Свердловскую области. А некоторые главы критикуют правительственные стратегии развития, как например, губернатор Новосибирской области Травников, который счел концепцию развития Сибири, не отвечающей интересам времени.

Сейчас власть реализует стратегию социального сохранения, перед выборами 2024. Например, предприятиям не рекомендуют увольнять сотрудников, переводя их на неполную занятость. Заставляя бизнес брать издержки на себя, власть постепенно разрушает и без того слабую опору на МСП. Еще одна угроза – контроль цен и снижение рыночной конкуренции. Хотя рост цен на нефть дает некий прирост рублевого дохода, что позволяет части бизнеса выживать. Но ресурсы у государства не бесконечны, как мы видим. Однако государству удается адаптироваться к ситуации, так что из сценария «ускоренного падения» прошлого года, новый этап больше похож на острый финансовый кризис с постепенной адаптацией к нему.

www.group-telegram.com/ca/thegraschenkov.com/3281

43.4K viewsFeb 7, 2023 at 10:21

Экономика – главный вызов для власти в 2023 году. Санкции имеют отложенный эффект, который может привести к двум сценариям: убыстренному и вялотекущему. Объем ФНБ на 1 февраля составил 10,8 трлн рублей (эквивалент $155,3 млрд), или 7,2% ВВП, прогнозируемого на 2023 год. При нынешних темпах расходования его хватит на 1-1,5 года. При хорошем раскладе, например, росте цен на нефть, обход санкций и т.д., может хватить на 2-3 года. При условии, что военная часть бюджета останется на прежнем уровне. В любом случае, исчерпание кубышки, технически будет означать проблемы с выплатами пенсий и зарплат бюджетникам в нынешних размерах. Для этого может потребоваться девальвация рубля и как следствие – рост инфляции.

Между тем, курс правительственной политики не меняется относительно предыдущих стратегий, утвержденных еще в 2020-2021 гг., по крайней мере, никакого нео Госплана не случилось, скорее предпринимаемые кабинетом Мишустина меры можно охарактеризовать как краткосрочный НЭП 2.0, который не имел переломного значения, но удержал государство на рыночных рельсах. Теперь задачей правительство должно стать развитие этой модели в условиях санкций и новой экономической реальности. Готов ли к этому премьер-министр, который пришел на должность в несколько иных условиях, когда пост-медведевскому кабинету требовался аудит, а начальником – хороший проверяющий? Или все-таки скоро встанет вопрос о замене главы правительства на фигуру, способную сконцентрироваться на целях достижения технологического суверенитета и частичной перестройке промышленного производства.

Изменения экономических реалий могут серьезно изменить и региональную политику. Сейчас часть губернаторов по-прежнему ориентированы на KPI, которые подразумевали инвестиционный рост за счет внешних вливаний. Сам технократический подход диктовал более плотную связку взаимодействий по линии Минфина, а не по линиям Минпрома и других профильных ведомств. Именно поэтому большая часть регионов все еще живет в старой парадигме, расходуя ресурсы неэффективно и исходя из ситуативных социально-мобилизационных задач. Лишь некоторые губернаторы опробируют свои инновационные стратегии, в числе которых можно выделить Белгородскую, Тамбовскую, Тульскую, Мурманскую и Свердловскую области. А некоторые главы критикуют правительственные стратегии развития, как например, губернатор Новосибирской области Травников, который счел концепцию развития Сибири, не отвечающей интересам времени.

Сейчас власть реализует стратегию социального сохранения, перед выборами 2024. Например, предприятиям не рекомендуют увольнять сотрудников, переводя их на неполную занятость. Заставляя бизнес брать издержки на себя, власть постепенно разрушает и без того слабую опору на МСП. Еще одна угроза – контроль цен и снижение рыночной конкуренции. Хотя рост цен на нефть дает некий прирост рублевого дохода, что позволяет части бизнеса выживать. Но ресурсы у государства не бесконечны, как мы видим. Однако государству удается адаптироваться к ситуации, так что из сценария «ускоренного падения» прошлого года, новый этап больше похож на острый финансовый кризис с постепенной адаптацией к нему.

BY The Гращенков