Очевидный новый вектор телефонных мошенников — атака на капиталы родителей через детей подростков и студентов.
Дети, как правило, неплохо осведомлены какой у мамы-папы пароль от телефона, где лежат ключи от сейфа в доме, и что в нём лежит.
(вообще, это неправильно. Дети этого знать не должны: у них и без мошенников могут возникать приводящие к плохим последствиям идеи вида "возьму-ка 50 тыщ из родительской заначки на месяцок, купить плейстейшн, потом как-нибудь отдам")
Дальше понятно — всё что было родительское, перекочёвывает в карман мошенников.
При этом, подозреваю, дети вполне себе могут скрывать реальную мотивацию своих действий, на самом деле может быть всё что угодно:
— дочка-студентка отправила обнажёнку с собой кому не надо, и стала объектом шантажа — сынок-старшеклассник купил травы или чего похлеще, стал объектом шантажа со стороны магазина
То бишь, любое стрёмное увлечение детей очень сильно и больно может ударять по родителям, поскольку дети становятся инфильтрованными в семью агентами мошенников действующими в среде без каких-либо запоров и противодействия.
Противодействовать таким агентам, конечно, непросто, выше уже написал, что где ключи от сейфа и какие коды и пароли к интернет-банку и смартфону дети знать не должны.
Ну и на системном уровне у родителей должна быть позиция, что даже если дитё встряло в стрёмную историю — то с родителями должна быть возможность об этом поговорить. Чем больше тем, о которых с родителями поговорить нет никакой возможности — тем выше риск перехвата контроля над ребёнком.
Очевидный новый вектор телефонных мошенников — атака на капиталы родителей через детей подростков и студентов.
Дети, как правило, неплохо осведомлены какой у мамы-папы пароль от телефона, где лежат ключи от сейфа в доме, и что в нём лежит.
(вообще, это неправильно. Дети этого знать не должны: у них и без мошенников могут возникать приводящие к плохим последствиям идеи вида "возьму-ка 50 тыщ из родительской заначки на месяцок, купить плейстейшн, потом как-нибудь отдам")
Дальше понятно — всё что было родительское, перекочёвывает в карман мошенников.
При этом, подозреваю, дети вполне себе могут скрывать реальную мотивацию своих действий, на самом деле может быть всё что угодно:
— дочка-студентка отправила обнажёнку с собой кому не надо, и стала объектом шантажа — сынок-старшеклассник купил травы или чего похлеще, стал объектом шантажа со стороны магазина
То бишь, любое стрёмное увлечение детей очень сильно и больно может ударять по родителям, поскольку дети становятся инфильтрованными в семью агентами мошенников действующими в среде без каких-либо запоров и противодействия.
Противодействовать таким агентам, конечно, непросто, выше уже написал, что где ключи от сейфа и какие коды и пароли к интернет-банку и смартфону дети знать не должны.
Ну и на системном уровне у родителей должна быть позиция, что даже если дитё встряло в стрёмную историю — то с родителями должна быть возможность об этом поговорить. Чем больше тем, о которых с родителями поговорить нет никакой возможности — тем выше риск перехвата контроля над ребёнком.
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from ca
