Половина рекордной выручки, в 5 трлн долл, которые получили нефтегазовые компании в прошлом году, была потрачена на выплату налогов. И это не российская статистика – это мировой многолетний тренд и данные МЭА. Сверхналоги и акцизы для нефтегаза – характерны, как для Европы, так и для Ближнего Востока и США. Еще 40% выручки нефтегаз направил на операционные затраты и капитальные вложения и это с учетом дорогостоящего сланца. Акционерам и кредиторам досталось лишь 10% дохода. Доля налогов самая устойчивая в структуре выручки – любое государство желает забрать свое. А вот выплата дивидендов и процентов – самая неустойчивая часть затрат. На фоне такого деления пирога мирового нефтегаза, легко понять правительства энергодефицитных стран: Европы, Китая, Индии, которые всячески пытаются избежать покупки импортного топлива. Половина каждого доллара выплаченного «Роснефти», «Газпрому», Saudi Aramco и т.д. пойдет на финансирование государственного бюджета, то есть ВПК, армии и прочих неприятных штук у соседа.
Половина рекордной выручки, в 5 трлн долл, которые получили нефтегазовые компании в прошлом году, была потрачена на выплату налогов. И это не российская статистика – это мировой многолетний тренд и данные МЭА. Сверхналоги и акцизы для нефтегаза – характерны, как для Европы, так и для Ближнего Востока и США. Еще 40% выручки нефтегаз направил на операционные затраты и капитальные вложения и это с учетом дорогостоящего сланца. Акционерам и кредиторам досталось лишь 10% дохода. Доля налогов самая устойчивая в структуре выручки – любое государство желает забрать свое. А вот выплата дивидендов и процентов – самая неустойчивая часть затрат. На фоне такого деления пирога мирового нефтегаза, легко понять правительства энергодефицитных стран: Европы, Китая, Индии, которые всячески пытаются избежать покупки импортного топлива. Половина каждого доллара выплаченного «Роснефти», «Газпрому», Saudi Aramco и т.д. пойдет на финансирование государственного бюджета, то есть ВПК, армии и прочих неприятных штук у соседа.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts.
from ca
