О конфликте профкома СибГМУ и Управления молодёжной политики
Как рассказывают собеседники из вуза, у главы профкома Шокира Омарова есть конфликт с управлением молодёжной политики (УМП), которое возглавляет Анна Сторчак.
Причину конфликта можно сформулировать так: кажется, Омаров хотел попасть туда на работу, но не вышло — из-за его личного конфликта с бывшими коллегами по профкому (они разругались ещё раньше) и постоянно возникающим финансовым проблемам. Конфликт привёл к фактической конкуренции между подразделениями: деятельность профкома, по сути, дублируется работой управления молполитики СибГМУ. И в рамках этого же конфликта на Омарова писали заявление — мол, коррупцией занимается — но дела в итоге не было (почему так вышло — есть только слухи).
— Управление [молполитики] ему [Омарову] реально портит всё [всю работу], поскольку мы от государства получаем больше финансирования и поэтому можем реально делать крутые проекты по молодежке для студентов. При этом людям не нужно ничего платить[за организацию ивентов], — рассказывает один из собеседников. Из-за этого же конфликта в вузе появились два медиацентра: один при пресс-службе и второй при УМП. Забавно, но никто из собеседников не говорит о правах студентов, а лишь о проводимых мероприятиях.
В то же время некоторые из менеджеров вузовской среды дают в целом позитивную оценку Омарову, говоря, что он «один из немногих реальных лидеров среди студентов». Так или иначе, другие собеседники из вуза поясняют, что Омаров «постоянно занимал деньги на мероприятия» или «просил друзей и учащихся взять кредит на себя, чтобы купить новый Айфон 12 про макс» (переписка у меня есть).
Среди сцепившихся земноводных выбирать не очень хочется, но вопрос к Омарову открытый: позволительно ли лидеру профкома вести себя таким образом?
К слову, коллеги активиста предлагали ему оставить профком. Это выглядит хорошей идеей: профсоюз сможет провести нормальные выборы с другими кандидатами (!!), а конфликт будет исчерпан.
Лично я надеюсь, что у профкома СибГМУ будет новый и нормальный председатель профсоюза — с интересом к отстаиванию прав студентов и хорошей кредитной историей.
О конфликте профкома СибГМУ и Управления молодёжной политики
Как рассказывают собеседники из вуза, у главы профкома Шокира Омарова есть конфликт с управлением молодёжной политики (УМП), которое возглавляет Анна Сторчак.
Причину конфликта можно сформулировать так: кажется, Омаров хотел попасть туда на работу, но не вышло — из-за его личного конфликта с бывшими коллегами по профкому (они разругались ещё раньше) и постоянно возникающим финансовым проблемам. Конфликт привёл к фактической конкуренции между подразделениями: деятельность профкома, по сути, дублируется работой управления молполитики СибГМУ. И в рамках этого же конфликта на Омарова писали заявление — мол, коррупцией занимается — но дела в итоге не было (почему так вышло — есть только слухи).
— Управление [молполитики] ему [Омарову] реально портит всё [всю работу], поскольку мы от государства получаем больше финансирования и поэтому можем реально делать крутые проекты по молодежке для студентов. При этом людям не нужно ничего платить[за организацию ивентов], — рассказывает один из собеседников. Из-за этого же конфликта в вузе появились два медиацентра: один при пресс-службе и второй при УМП. Забавно, но никто из собеседников не говорит о правах студентов, а лишь о проводимых мероприятиях.
В то же время некоторые из менеджеров вузовской среды дают в целом позитивную оценку Омарову, говоря, что он «один из немногих реальных лидеров среди студентов». Так или иначе, другие собеседники из вуза поясняют, что Омаров «постоянно занимал деньги на мероприятия» или «просил друзей и учащихся взять кредит на себя, чтобы купить новый Айфон 12 про макс» (переписка у меня есть).
Среди сцепившихся земноводных выбирать не очень хочется, но вопрос к Омарову открытый: позволительно ли лидеру профкома вести себя таким образом?
К слову, коллеги активиста предлагали ему оставить профком. Это выглядит хорошей идеей: профсоюз сможет провести нормальные выборы с другими кандидатами (!!), а конфликт будет исчерпан.
Лично я надеюсь, что у профкома СибГМУ будет новый и нормальный председатель профсоюза — с интересом к отстаиванию прав студентов и хорошей кредитной историей.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices.
from ca
