В свое время фельдмаршалу Кейтелю подали доклад об истреблении советских военнопленных. В докладе выражались сомнения в целесообразности уничтожения пленных. Резолюция Кейтеля на этом докладе известна: «Сомнения соответствуют представлениям о рыцарском характере ведения войны. Здесь же речь идет об уничтожении мировоззрения. Поэтому я одобряю данные меры и беру их под свою защиту».
Важно понимать, что мировоззрение предполагалось уничтожать вместе с людьми. Да и как по другому? Уничтожать книги? Книги, формирующие мировоззрение, жгут тогда, когда мировоззрение уже изменено, когда книги, которые некогда были любимыми, друзьями, помощниками, становятся чужими, раздражают, напоминают о прошлом. Их жгут не те, кто формирует мировоззрение, а те, у кого оно сформировано. Власти фашистской Германии предписывали бережное отношение к животным, Гитлер любил собачек, Гиммлера тошнило от вида крови, а те, у кого они сформировали мировоззрение, спокойно жгли живых детей.
Европа сегодня борется с мировоззрением. Нашим мировоззрением. Через дискриминацию и отмену культуры, через создание образа грязного, тупого недочеловека. Вожди Европы, как водится, сами ни с чем не борются – они создают условия.
При этом важно понимать, что они борются с нашей культурой потому, что своя уже побеждена, низведена до уровня развлечения, туристического объекта, сувенира на память, магнитика на холодильник. Человек, запрещающий Чайковского, не способен ни слушать ни понять Вагнера или Моцарта, ибо это явления одного порядка. Те, кто отменяют Достоевского, давно уже отреклись от Данте. Теперь костры из книг и пластинок, таблички «собакам и русским вход запрещен», отдельные скамейки спинками к аллеям парков «только для русских» всего лишь вопрос времени.
Борясь с мировоззрением, культурой, они борются с живыми людьми. Им кажется, что, отменив нас, они восстановят Истину, станут свободнее и чище. Но для этого нужно согласиться на геноцид. Германия в свое время согласилась. Дело кончилось тем, что лучшие умы Европы никак не могли разрешить вопрос «может ли после Освенцима существовать поэзия и как вообще жить дальше?» Общество раскололось по поколениям, стало защищаться от себя самого законами, правами человека, фетишизированной свободой слова. Убив миллионы евреев и прочих, которые хотели стать немцами, Германия пустила к себе миллионы мигрантов, которые немцами быть не хотят. Все изменилось бесповоротно.
Но им кажется, что если поменять формулировки, то будет не так страшно и откровенно. Если со словами «я за Украину» испортить картину русского художника, то это уже не вандализм, а гражданский поступок.
Да, только уничтожение миллионов евреев тоже называлось иначе - «особый подход», «окончательное решение», «особые мероприятия», а газовая камера на немецком языке именовалась «камерой для избавления от существования”.
В свое время фельдмаршалу Кейтелю подали доклад об истреблении советских военнопленных. В докладе выражались сомнения в целесообразности уничтожения пленных. Резолюция Кейтеля на этом докладе известна: «Сомнения соответствуют представлениям о рыцарском характере ведения войны. Здесь же речь идет об уничтожении мировоззрения. Поэтому я одобряю данные меры и беру их под свою защиту».
Важно понимать, что мировоззрение предполагалось уничтожать вместе с людьми. Да и как по другому? Уничтожать книги? Книги, формирующие мировоззрение, жгут тогда, когда мировоззрение уже изменено, когда книги, которые некогда были любимыми, друзьями, помощниками, становятся чужими, раздражают, напоминают о прошлом. Их жгут не те, кто формирует мировоззрение, а те, у кого оно сформировано. Власти фашистской Германии предписывали бережное отношение к животным, Гитлер любил собачек, Гиммлера тошнило от вида крови, а те, у кого они сформировали мировоззрение, спокойно жгли живых детей.
Европа сегодня борется с мировоззрением. Нашим мировоззрением. Через дискриминацию и отмену культуры, через создание образа грязного, тупого недочеловека. Вожди Европы, как водится, сами ни с чем не борются – они создают условия.
При этом важно понимать, что они борются с нашей культурой потому, что своя уже побеждена, низведена до уровня развлечения, туристического объекта, сувенира на память, магнитика на холодильник. Человек, запрещающий Чайковского, не способен ни слушать ни понять Вагнера или Моцарта, ибо это явления одного порядка. Те, кто отменяют Достоевского, давно уже отреклись от Данте. Теперь костры из книг и пластинок, таблички «собакам и русским вход запрещен», отдельные скамейки спинками к аллеям парков «только для русских» всего лишь вопрос времени.
Борясь с мировоззрением, культурой, они борются с живыми людьми. Им кажется, что, отменив нас, они восстановят Истину, станут свободнее и чище. Но для этого нужно согласиться на геноцид. Германия в свое время согласилась. Дело кончилось тем, что лучшие умы Европы никак не могли разрешить вопрос «может ли после Освенцима существовать поэзия и как вообще жить дальше?» Общество раскололось по поколениям, стало защищаться от себя самого законами, правами человека, фетишизированной свободой слова. Убив миллионы евреев и прочих, которые хотели стать немцами, Германия пустила к себе миллионы мигрантов, которые немцами быть не хотят. Все изменилось бесповоротно.
Но им кажется, что если поменять формулировки, то будет не так страшно и откровенно. Если со словами «я за Украину» испортить картину русского художника, то это уже не вандализм, а гражданский поступок.
Да, только уничтожение миллионов евреев тоже называлось иначе - «особый подход», «окончательное решение», «особые мероприятия», а газовая камера на немецком языке именовалась «камерой для избавления от существования”.
Они забыли. Но мы помним.
BY Якеменко
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from ca
