Калужская правда

Томас Венцлова

1976

NEL MEZZO DEL CAMMIN DI NOSTRA VITA
Памяти Константина Богатырева

Перевод Владимира Гандельсмана

Настигнут серединой века, я
небытию учился в этом мире,
смерть-родственница или смерть-семья
вселилась, потеснив меня в квартире.
Я приручал ее до темноты
и умолял не прикасаться, чтобы
в рассветный час мне брезжили
черты прекраснейшего города Европы.
Там истлевал, шурша во мгле, тростник,
и сталь мерцала, заткнута за пояс,
и камень к человеку жил впритык,
и вспыхивал бензин, и мчался поезд.
Я в окруженье смерти ел и пил,
пытаясь в ее замысел проникнуть,
я даже забывал о ней, но сил
у человека нет, чтоб к ней привыкнуть.

И сердце начинало вдруг неметь,
пока с ключом я шел по коридору,
в отечестве, где, между прочим, смерть
бывала и случайной в эту пору

- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Перевод Виктора Куллэ

Я прожил жизнь, учась небытию.
Меня настигла середина века.
Смерть, принятая некогда в семью,
В квартире потеснила человека.
Я эту тварь пытался приручать,
Просил её меня не трогать, чтобы
По-прежнему под утро наблюдать
Прекраснейший из городов Европы,
— Где ждёт железо выхода на свет,
Тростник гниёт во мраке без движенья,
Локомотив, булыжник и кастет,
А в лучшем случае — самосожженье.
Я ел, и пил, и спал в обнимку с ней,
Искал в ней цель и смысл, неосторожно
Хотел забыть её. Но с мыслью сей
Смириться человеку невозможно.

Я ключ вертел в замке, стремясь успеть,
И сердце в рёбра бешено стучало.
Для справки: в этом государстве смерть
Порой и правда может быть случайна

www.group-telegram.com/ca/zhskii.com/863

158 viewsJun 25, 2024 at 12:04

Томас Венцлова

1976

NEL MEZZO DEL CAMMIN DI NOSTRA VITA
Памяти Константина Богатырева

Перевод Владимира Гандельсмана

Настигнут серединой века, я
небытию учился в этом мире,
смерть-родственница или смерть-семья
вселилась, потеснив меня в квартире.
Я приручал ее до темноты
и умолял не прикасаться, чтобы
в рассветный час мне брезжили
черты прекраснейшего города Европы.
Там истлевал, шурша во мгле, тростник,
и сталь мерцала, заткнута за пояс,
и камень к человеку жил впритык,
и вспыхивал бензин, и мчался поезд.
Я в окруженье смерти ел и пил,
пытаясь в ее замысел проникнуть,
я даже забывал о ней, но сил
у человека нет, чтоб к ней привыкнуть.

И сердце начинало вдруг неметь,
пока с ключом я шел по коридору,
в отечестве, где, между прочим, смерть
бывала и случайной в эту пору

- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Перевод Виктора Куллэ

Я прожил жизнь, учась небытию.
Меня настигла середина века.
Смерть, принятая некогда в семью,
В квартире потеснила человека.
Я эту тварь пытался приручать,
Просил её меня не трогать, чтобы
По-прежнему под утро наблюдать
Прекраснейший из городов Европы,
— Где ждёт железо выхода на свет,
Тростник гниёт во мраке без движенья,
Локомотив, булыжник и кастет,
А в лучшем случае — самосожженье.
Я ел, и пил, и спал в обнимку с ней,
Искал в ней цель и смысл, неосторожно
Хотел забыть её. Но с мыслью сей
Смириться человеку невозможно.

Я ключ вертел в замке, стремясь успеть,
И сердце в рёбра бешено стучало.
Для справки: в этом государстве смерть
Порой и правда может быть случайна

BY Калужская правда