«У меня теперь и с работой, и с жильём всё в порядке», — рассказывает мама, к которой сегодня возвращаются дочка и сын. При содействии органов и учреждений системы профилактики Костромской области женщина прошла обучение и оформилась как самозанятая.
Малыши соскучились, обнимают маму и перечисляют все учреждения, где побывали за эти полгода. Договорились, что поддерживать семью будет представитель города, где они живут. Купим семье детскую кровать.
Другая мама забирает полугодовалую дочку — женщина воспитывает ещё двоих детей. Муж сейчас на СВО. Дома завершается ремонт. Поддерживать маму в решении бытовых вопросов будет Центр социальной помощи семье и детям.
«У меня теперь и с работой, и с жильём всё в порядке», — рассказывает мама, к которой сегодня возвращаются дочка и сын. При содействии органов и учреждений системы профилактики Костромской области женщина прошла обучение и оформилась как самозанятая.
Малыши соскучились, обнимают маму и перечисляют все учреждения, где побывали за эти полгода. Договорились, что поддерживать семью будет представитель города, где они живут. Купим семье детскую кровать.
Другая мама забирает полугодовалую дочку — женщина воспитывает ещё двоих детей. Муж сейчас на СВО. Дома завершается ремонт. Поддерживать маму в решении бытовых вопросов будет Центр социальной помощи семье и детям.
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. He adds: "Telegram has become my primary news source."
from us
