Бабакин уникальный персонаж для областной прокуратуры и ОБЭПа. Ежегодно его компании в одностороннем порядке получают десятки прямых контрактов и субподрядов от МБУ «Северное» на сотни миллионов рублей.
Почему так происходит давно известно в областном ОБЭПе. Каждый (!) контракт, вне зависимости от суммы, изначально делится на 70/25/5 , где 70% – личная доля директора муниципального учреждения Евгения Головко. 25 и 5 – соотношение реальной себестоимости работ и прибыли самого Бабакина.
Только с 2016 года, когда Головко лично возглавил МБУ «Северное», фирмы Бабакина без проведения торгов и конкурса получили напрямую от муниципального учреждения контрактов почти на 400 млн рублей.
Следуя известной информации о доле персонального отката, директор МБУ «Северное» Евгений Головко за 6 лет работы, только на Бабакине смог заработать порядка 240 миллионов рублей.
На само же исполнение госконтрактов (от поставки туалетов до многомиллионных дорожных подрядов) реально тратилась лишь четверть – 100 вместе 400 млн рублей.
Бабакин уникальный персонаж для областной прокуратуры и ОБЭПа. Ежегодно его компании в одностороннем порядке получают десятки прямых контрактов и субподрядов от МБУ «Северное» на сотни миллионов рублей.
Почему так происходит давно известно в областном ОБЭПе. Каждый (!) контракт, вне зависимости от суммы, изначально делится на 70/25/5 , где 70% – личная доля директора муниципального учреждения Евгения Головко. 25 и 5 – соотношение реальной себестоимости работ и прибыли самого Бабакина.
Только с 2016 года, когда Головко лично возглавил МБУ «Северное», фирмы Бабакина без проведения торгов и конкурса получили напрямую от муниципального учреждения контрактов почти на 400 млн рублей.
Следуя известной информации о доле персонального отката, директор МБУ «Северное» Евгений Головко за 6 лет работы, только на Бабакине смог заработать порядка 240 миллионов рублей.
На само же исполнение госконтрактов (от поставки туалетов до многомиллионных дорожных подрядов) реально тратилась лишь четверть – 100 вместе 400 млн рублей.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us
