Заметила, что чем больше работаешь над рукописью, тем больше кажется, что она не готова. Слишком большая ответственность, которую ты сама на себя возложила. И вот я отдала ее редактору, чтобы разделить эту ответственность. С замиранием сердца жду ответа, вздрагиваю каждый раз, когда на телефон приходит уведомление.

Не столько эта новость подтолкнула меня вернуться к каналу, сколько одна простая, но не очень очевидная мысль, озвученная моим терапевтом: «Если хотите что-то получить от мира, то нужно что-то ему отдать». И, написав вчера первый пост после большого перерыва, я получила от мира, от вас уже так много.

Отдавать можно творческое, личное, профессиональное. А когда пишешь автофикшен, творческое, личное и профессиональное плавно перетекают одно в другое. Помимо босса Алины и моего редактора Милы я показала рукопись еще одному авторитетному для меня читателю. Кто это — пока держу в секрете)

Они еще в процессе чтения, но окружающий контекст дает предположить: если на первую книгу я получала много отзывов от читательниц, которые говорили, что с ними происходило нечто очень похожее, как будто я описала их истории или истории, которые они наблюдали в действительности, то вторая книга, кажется, откликнется в личном опыте у еще большего количества людей. И я даже не знаю, какая из историй более жуткая

Двойные послания

В телеграме проводят опросы, где люди голосуют «переоценено» или «недооценено» какое-то явление нашей жизни. Очень увлекательно не только отвечать, но и смотреть результаты. Если бы я делала такой опрос, я бы спросила: «двойные послания — переоценены или недооценены»?

Двойное послание — это вид психологической манипуляции, в которой человек получает противоречащие друг другу указания или сигналы. Двойное послание — это не безобидный прием коммуникации, в долговременной перспективе оно может привести к развитию такого ментального расстройства, как шизофрения.

Я не хочу заходить на чужую территорию, но мне нужна эта предыстория, чтобы провести мостик и к такому знакомому мне расстройству пищевого поведения, и к книге «Любовь моя Ана».

Ученые пытались определить, в чем же причина шизофрении? Были версии, что она вызвана генетической предрасположенностью, но потом Грегори Бейтсон выяснил, что причина может крыться в противоречивой коммуникации внутри семейной системы.

Ситуация для примера: мальчика поместили в клинику для наблюдения (у него проявлялись симптомы шизофрении). Он лежит на кровати, и в палату заходит его мама. Мама смотрит на него – лицо у нее кислое, выражает недовольство и презрение. Мама открывает рот и говорит: «Что же ты меня не обнимешь? Ты совсем не рад меня видеть?» Всем своим видом она показывает, что не расположена к контакту, недовольна своим сыном, но голосом посылает совсем другое послание, а именно обвинение, что сын не идет на контакт. Наш лектор в институте, конечно, объяснял это лучше, но я постаралась передать суть.

Противоречащие сигналы на разных уровнях коммуникации (вербальном и невербальном) насколько опасны, что мы недооцениваем ущерб, который они могут принести. Эта идея тогда очень меня зацепила. Я стала думать, что анорексия — это тоже одно сплошное двойное послание: ты хочешь есть и не хочешь есть; ты счастлив и глубоко несчастлив одновременно; ты хочешь, чтобы это закончилось и не хочешь; анорексия убивает тебя, но и помогает справиться с трудностями; мы понимаем, что это путь в никуда, но держимся за него. Анорексия — это амбивалентность, одна сторона медали, на обороте которой — булимия и/или приступообразные переедания.

В двойном послании есть конфликт. На конфликте строится литературное произведение, и это ни для кого не секрет. Усложнять фабулу может не только сюжет, но и противоречие. Хочется думать, что моя вторая книга не только о расстройствах пищевого поведения, но и о роли двойных посланий (противоречий).

Встречались ли вы с двойными посланиями?

1. Бороться с внутренней мизогинией сложно

2. У поколения тех, кто на 9-10 лет моложе уже нет таких ярко выраженных аутомизогинных признаков, как у моего поколения. Нет паузы, между тем, когда кто-то говорит какую-то дичь (например, если женщина говорит «нет», это значит «да») и нужно ответить.

3. У меня эта пауза есть. Короткая, может быть на несколько секунд, но в эту паузу умещаются десятки лет размышлений и ленивой борьбы с собой, то есть — с выученными/дефолтными установками

4. В мизогинии очень уютно и удобно. Как лежать на старом продавленном диване и спорить с теликом, который не может ответить

5. Мурашки пробирают, когда слушаю песню исполнителя Nemo — I broke the code, и читаю трактат Поля Пресьядо. Действительно, сломать код — сложно, но — возможно

6. Вот так бредешь, как в лесу и думаешь: ну зачем все это нужно? а потом послушаешь подкаст про книги, где даже твое имя не могут правильно произнести, и понимаешь — да, точно, вот для этого. Чтобы снести дефолтные установки, чтобы протаптывать дорогу другим.

Чтобы не опускались руки, когда тебе говорят, что ты все выдумала — тебе показалось

/
Манифест мизогина, или моя рожа просит кирпича

Ты непригодна ни на что
А раз ты не пригодна, то лучше помолчи.

Женщины не пишут глубоких книг
Но ты настолько тупа, что даже помолчать не можешь

То, что ты описываешь в своих книжонках, могло бы быть интересным,
Если бы было правдой.

Могло бы быть талантливыми,
Если бы у тебя был талант как у меня —
белого цисгендерного мужчины

Но твоя правда — неумелая выдумка
Даже нейросеть справилась бы лучше,
Потому что я так сказал.

Твой наивный выдуманный мир
Никакого отношения к действительности не имеет
Потому что я так сказал.

Твоя правда настолько нелепа
Потому что я никогда не окажусь на твоем месте

И потому что я так сказал.

Воля авторки или 99,9%

Не в первый раз я слышу высказывая о книге «Вероятно дьявол» подобно: «Немыслимо, чтобы героиня в 21 год была такой глупой, наивной, инфантильной и восхищалась названиями грузинских блюд»

А во сколько лет это было бы мыслимо, поведение героини, ее внутренний мир и возраст не вызывали бы сомнений в достоверности, свойственной автофикшену?

Будь героине 18, это было бы более достоверно? Если да, то три года — не такая уж и большая разница, вполне допустимая погрешность в литературном произведении.
Или она тянет только на 15?

Чтобы не уходить в такие крайности, придется раскрыть карты. Во время событий, описанных в романе «Вероятно, дьявол», мне был не 21 год, как героине, но на пять лет больше. Ведь я предполагала, что для какой-то части читателей вся история не будет вписываться в их картину мира. Чтобы не сильно их шокировать я решила допустить такую погрешность, сделав автофикциональную героиню моложе.

Эта замена — конформизм? желание избежать осуждения? Возможно. Но самое смешное, что избежать осуждения так и не удалось. Ведь немыслимо, что взрослый, двадцатиоднолетний (двадцатишестилетний) человек способен мыслить и вести себя таким образом. Действительно — шок!

Наверное, действительно, следовало сделать героиню пятнадцатилетней 🤡

А знаете, что еще шок? Можно подставить любой возраст, когда речь идет о психологическом насилии. У героини может быть жизненный опыт, который делает ее уязвимой для манипуляций, независимо от возраста. Может быть так, что она и не знала доверительных отношений без манипуляций, и не видела подобного примера в жизни. Здесь я провожу мостик ко второй книге

Кринге 😝

Церемония продолжается, члены жюри комментируют свой выбор. Павел Басинкий хвалит «Голод» Светланы Павловой вопреки тому, что ему (цитата) надоела литература травмы. Алексей Варламов хвалит «Полунощницу» Нади Алексеевой за то, что это не автофикшн.

1. Со второй книгой все по-другому. Я не прошу редактора сфотографировать, как я подписываю договор. Не выкладываю референсы для обложки (хотя стоило бы)

2. Ведется дискуссия о том, должны ли авторы сами продвигать свои книги. Спойлер: должны. Я чувствую давление, но не со стороны издательства, а скорее от шума вокруг. Больше даже со стороны других авторов. Да я и сама раньше так говорила: автор должен сам продвигать свои книги. Соответственно, хорошие авторы — это те, которые продвигают свои книги. А плохие — ждут, что это за них сделает издательство

Хочется быть хорошим автором.
Если ты не участвуешь в гонке —
Рискуешь навсегда остаться маргиналом
Будто оказался здесь случайно
Будто все это тебе дали на время погонять
А потом заберут
И потребуют плату
А отдавать нечем

3. Я старалась продвигать первую книгу, хотя, может быть, это было не очень заметно. И все же — чувствую себя на тех же маргинальных позициях.

4. «Продвигать» звучит будто совершить какую-то хитрость. В этом слове уже содержится подтекст «как бы всучить кому-то что-то, что может быть ему не очень нужно». Книги, всё-таки, это не горячие пирожки

5. Я хочу отнестись к этому по-пиратски. Не продвигать, а пронести на белый свет контрабандой. Pussy, King of the Pirates

6. Продвигать чтение и письмо. Чтение возбуждает желание что-то написать, а письмо реструктурирует сознание. Только во время письма я думаю по-настоящему, а не теряю мысль где-то на полпути между импульсами. Только во время письма мысль имеет развитие и приходит в какую-то конечную точку

7. Когда пишу, я чувствую себя пиратом. Не так уж плохо остаться маргиналом.

И под сердцем колосится рожь, и по горлу пробегает мышь, и ворочается в печени червивый клубок, и продолжается изнурительное бегство в никуда из ниоткуда.

Егору Летову сегодня 60 лет

Еще в мае мы с редактором загадывали книжное событие в Новосибирске на 2025 год, но оно состоится уже в эту субботу благодаря организаторам фестиваля «Книжная Сибирь».

14 сентября буду участвовать сразу в двух встречах (Новосибирск)

13:00-14:00 —«Как написать бестселлер». Открытая дискуссия. Модератор – Екатерина Алексеева, редактор издательства «ЭКСМО». Участники: Павел Беляев (Томск), Софья Асташова (Новосибирск). Малый конференц-зал, 2 этаж

15:30-16:30 — «Скромное обаяние автофикшена». Встреча с автором книги «Вероятно, дьявол» Софьей Асташовой. Главная сцена, 2 этаж

Фестиваль проходит в здании ГПНТБ. Вся программа тут. Вход на все мероприятия свободный.
Приходите знакомиться, обниматься, подписывать книги и говорить о том, если ли жизнь после первой книги об автофикшене 🫶

Почти год назад WLAG просили меня рассказать для их соцсетей про свою первую книгу. Я написала небольшой текст, но по каким-то причинам он остался неопубликованным. В нем я рассказываю не столько о «Вероятно, дьяволе», сколько признаюсь в любви издательству No kidding press

Сейчас, в связи с выходом на русском долгожданной и такой значимой для меня книги Крис Краус «Пришельцы и анорексия», хочу сделать это еще раз

Моё письмо началось с No kidding press. Это не шутка. А именно, с их перевода книги Крис Краус I LOVE DICK. Я не владела английским настолько, чтобы читать ее тексты в оригинале и вообще мало про нее знала, но чутье подсказывало, что знакомство с ней будет судьбоносным

Представьте мою радость, когда я узнала, что одна из ее самых значимых книг выходит на русском в новом независимом издательстве. 30 декабря 2019 года я заказала книгу онлайн, но испугалась, что она придет ко мне только после праздников. Я не могла ждать так долго. Я писала на почту No kidding и умоляла их отправить мне книгу до Нового года. Я получила книгу на следующий день

I LOVE DICK перевернула мое представление о письме. Я еще не знала слова «автофикшен», но книга меня абсолютно зачаровала. От восторга приходилось делать перерывы в чтении, чтобы подышать и успокоиться. Поднималось слишком много эмоций от осознания, что оказывается, так можно. Можно писать про себя и свои чувства. Не стыдиться — и писать, или стыдиться — но продолжать писать. Я подумала: «Я тоже так могу». Не в смысле, что могу написать такую резонансную книгу, как Крис Краус, но могу писать про себя

У меня была история, которую я хотела рассказать и, заручившись поддержкой сообщества WLAG, начала работу над своей первой книгой. Надеюсь, что «Вероятно, дьявол» и готовящаяся к выходу «Любовь моя Ана» станут для кого-то таким же источником силы, как для меня стали книги No kidding press.