Интерес к оформлению кредитов теряют и банки (на фоне ужесточения требований регулятора), и заемщики (на фоне рекордных ставок). При этом изменения конъюнктуры в ближайшее время ни банкиры, ни эксперты не ждут — Банк России хотя и не повысил ключевую ставку, но пока не смягчил риторику относительно необходимости охлаждения потребкредитования. По мнению президента Ассоциации российских банков, академика РАН Гарегина Тосуняна, в 2025 году выдачу кредитов в России вообще ждет стагнация.
По данным Банка России, рост корпоративного кредитного портфеля в ноябре 2024 года значительно снизился — до 0,8% после 2,3% в октябре. Ипотека также замедлилась (до 0,4 с 0,7%), при этом уменьшились выдачи как льготной, так и рыночной ипотеки. Прирост необеспеченного потребительского кредитования в ноябре был околонулевым (+0,1%) после сокращения в октябре (-0,3%). Это оценивается ЦБ в качестве положительного фактора.
Но для оценки монетарного фактора лучше смотреть на активы банковского сектора в целом. Они выросли на 2,7 трлн без учета переоценки (+1.4% м/м) - это средний уровень за последний год. И он примерно соответствует начисленным процентам по ставке 18%. Почему-то глава ЦБ Набиуллина называет рост бюджетных расходов и дефицита проинфляционными факторами, а огромный рост доступного населению объема денег за счет начисленных процентов даже не учитывает. Еще более интересную картину демонстрирует изучение кредитного портфеля. Треть прироста корпоративного кредитования пришлась на кредиты застройщикам жилья (0,2 трлн руб.). Остальная часть прироста пришлась на компании из широкого круга отраслей, в основном привлекавших средства на оборотное кредитование, в том числе на исполнение госконтрактов. То есть 2/3 прироста корпоративного кредитования идет на обслуживание ранее полученных займов, грубо говоря - на уплату процентов и финансовые расчеты, а не в инвестиции и удовлетворение реального спроса в экономике. Действительно, с таким проинфляционным фактором, спровоцированным ЦБ, трудно бороться.
Интерес к оформлению кредитов теряют и банки (на фоне ужесточения требований регулятора), и заемщики (на фоне рекордных ставок). При этом изменения конъюнктуры в ближайшее время ни банкиры, ни эксперты не ждут — Банк России хотя и не повысил ключевую ставку, но пока не смягчил риторику относительно необходимости охлаждения потребкредитования. По мнению президента Ассоциации российских банков, академика РАН Гарегина Тосуняна, в 2025 году выдачу кредитов в России вообще ждет стагнация.
По данным Банка России, рост корпоративного кредитного портфеля в ноябре 2024 года значительно снизился — до 0,8% после 2,3% в октябре. Ипотека также замедлилась (до 0,4 с 0,7%), при этом уменьшились выдачи как льготной, так и рыночной ипотеки. Прирост необеспеченного потребительского кредитования в ноябре был околонулевым (+0,1%) после сокращения в октябре (-0,3%). Это оценивается ЦБ в качестве положительного фактора.
Но для оценки монетарного фактора лучше смотреть на активы банковского сектора в целом. Они выросли на 2,7 трлн без учета переоценки (+1.4% м/м) - это средний уровень за последний год. И он примерно соответствует начисленным процентам по ставке 18%. Почему-то глава ЦБ Набиуллина называет рост бюджетных расходов и дефицита проинфляционными факторами, а огромный рост доступного населению объема денег за счет начисленных процентов даже не учитывает. Еще более интересную картину демонстрирует изучение кредитного портфеля. Треть прироста корпоративного кредитования пришлась на кредиты застройщикам жилья (0,2 трлн руб.). Остальная часть прироста пришлась на компании из широкого круга отраслей, в основном привлекавших средства на оборотное кредитование, в том числе на исполнение госконтрактов. То есть 2/3 прироста корпоративного кредитования идет на обслуживание ранее полученных займов, грубо говоря - на уплату процентов и финансовые расчеты, а не в инвестиции и удовлетворение реального спроса в экономике. Действительно, с таким проинфляционным фактором, спровоцированным ЦБ, трудно бороться.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from cn
