Стучат колёса....всегда одинаково...ехать долго, как обычно, огородами, задворками - с негабаритом - техникой. Какая уже война по счёту? И не сосчитать, они никогда не заканчиваются. Может эта не начнётся....хотя.... вряд-ли....всё к тому шло, а сейчас - летит, в одно место.... "Старый ты стал, Серёга, ворчишь, как дед. Хотя ты и есть дед, на этой войне. Лишь бы сердце не подвело, а там прорвёмся."
Майор смотрит в окно тамбура, курит. Мимо проплывают оцепеневшие деревни, серые призраки, как и 27 лет назад, когда поезд нёс его, срочника, в Грозный. Сейчас его ждёт бывшее братское государство. В пизду таких братьев.
Последняя затяжка, поднимается и возвращается в вагон. Бойцы спят, а батя не спит, проживает по ночам свои годы службы, смотрит в глаза друзьям и братьям, ушедшим в Край Вечной охоты. Все там будем, но он постарается оттянуть своё время. Может повезёт вернуться ещё раз, давно обещал сыну на рыбалку выехать.
А впереди месяцы в аду: снег, дождь, черная жижа, которой становится земля и враг. Лишь бы пацаны не начали болеть. Доктор....одно название.....трупорез... Зачем увязался, сидел бы в своём СМЭ. Ладно хоть шкуру шьёт хорошо.
Стук колёс убаюкивает майора, однообразный ритм закольцовывает мысли, в какой-то момент он засыпает. А поезд несёт бойцов туда, где снова подняла голову фашистская мразь.
*** - Главная проблема, в самом начале, была в том, что никто ничего не знал точно. Вот нам сказали, заходите спокойно, там никого нет, только погранцы. А нам наваляли так, что пришлось ноги уносить. Ну мы отошли, перегруппировались и дали им пизды, уже понимая, с кем имеем дело. Почти всех перестреляли, двое с их стороны только ушли. Вот так вот.
Сидим без света - луна сегодня огромная, вставала, как красный шар из моря, пока мы пробирались без света через колонны фур и траллов с техникой. Я слушаю рассказы майора о всех его войнах и чувствую себя маленькой девочкой, рядом с этим человеком, хотя он старше меньше, чем на 10 лет. У нас на разговоры всего пара часов, а утром снова в путь, стараюсь всё запомнить, каждое слово, интонацию, взгляд - это будет моё богатство до следующей встречи.
- Потом к нам пришел деревенский дурачок местный и говорит: "Дяденьки военные, тааам вон ещё солдаты, много солдат". Каких, говорю, солдат, в какой форме? Показывает на шеврон с флагом: вот в такой, мол. Ну мы в "Тигр" погрузились и поехали, а там колонна наша, сожжённая. Перед нами, видать, заходили и их размотали на марше. Живых никого не было уже. Ну мы собрали ковры какие-то по соседним домам, брезент, подогнали наш Урал. Несколько тел успели только забрать и всё, по нам начали отрабатывать миномётами, пришлось валить. Так пацаны и остались там лежать, больше не подойти было. А потом нас и вовсе вывели.
Пьём не чокаясь, майор - коньяк, я - колу. За всех, кто стал травой и перестал ждать, и за тех кому суждено вернуться домой, в последний раз.
- А помнишь, в новостях репортаж был, как наши заняли позиции хохлов, и командир говорит, что построено на совесть, еле взяли. Так вот это наш укреп был, я строил. Там даже надпись над входом осталась. Так было жалко оставлять их в сентябре 2022 года, мы бы удержались, если бы нас не вывели, ну или стояли бы до конца. Я же русский офицер, я бы сам никогда не отошёл.
На кухне панельной хрущевки гудит газовый котел, в нескольких улицах отсюда море подступает к городу-призраку. Он населён душами, попавшими в ловушку войны, я видела силуэты за крошащимся бетонным забором и слышу голоса, сотен мужчин в камуфляже и разгрузках, наших и не наших - это после смерти уже и не важно. На какой ты стороне, имеет значение здесь, в этой жизни, и пацаны стоят стеной и идут вперёд, пядь за пядью возвращая истерзанную землю, ставшую разменной монетой.
*** Месяцы сложились в годы, скоро их будет три, с начала...
Стучат колёса....всегда одинаково...ехать долго, как обычно, огородами, задворками - с негабаритом - техникой. Какая уже война по счёту? И не сосчитать, они никогда не заканчиваются. Может эта не начнётся....хотя.... вряд-ли....всё к тому шло, а сейчас - летит, в одно место.... "Старый ты стал, Серёга, ворчишь, как дед. Хотя ты и есть дед, на этой войне. Лишь бы сердце не подвело, а там прорвёмся."
Майор смотрит в окно тамбура, курит. Мимо проплывают оцепеневшие деревни, серые призраки, как и 27 лет назад, когда поезд нёс его, срочника, в Грозный. Сейчас его ждёт бывшее братское государство. В пизду таких братьев.
Последняя затяжка, поднимается и возвращается в вагон. Бойцы спят, а батя не спит, проживает по ночам свои годы службы, смотрит в глаза друзьям и братьям, ушедшим в Край Вечной охоты. Все там будем, но он постарается оттянуть своё время. Может повезёт вернуться ещё раз, давно обещал сыну на рыбалку выехать.
А впереди месяцы в аду: снег, дождь, черная жижа, которой становится земля и враг. Лишь бы пацаны не начали болеть. Доктор....одно название.....трупорез... Зачем увязался, сидел бы в своём СМЭ. Ладно хоть шкуру шьёт хорошо.
Стук колёс убаюкивает майора, однообразный ритм закольцовывает мысли, в какой-то момент он засыпает. А поезд несёт бойцов туда, где снова подняла голову фашистская мразь.
*** - Главная проблема, в самом начале, была в том, что никто ничего не знал точно. Вот нам сказали, заходите спокойно, там никого нет, только погранцы. А нам наваляли так, что пришлось ноги уносить. Ну мы отошли, перегруппировались и дали им пизды, уже понимая, с кем имеем дело. Почти всех перестреляли, двое с их стороны только ушли. Вот так вот.
Сидим без света - луна сегодня огромная, вставала, как красный шар из моря, пока мы пробирались без света через колонны фур и траллов с техникой. Я слушаю рассказы майора о всех его войнах и чувствую себя маленькой девочкой, рядом с этим человеком, хотя он старше меньше, чем на 10 лет. У нас на разговоры всего пара часов, а утром снова в путь, стараюсь всё запомнить, каждое слово, интонацию, взгляд - это будет моё богатство до следующей встречи.
- Потом к нам пришел деревенский дурачок местный и говорит: "Дяденьки военные, тааам вон ещё солдаты, много солдат". Каких, говорю, солдат, в какой форме? Показывает на шеврон с флагом: вот в такой, мол. Ну мы в "Тигр" погрузились и поехали, а там колонна наша, сожжённая. Перед нами, видать, заходили и их размотали на марше. Живых никого не было уже. Ну мы собрали ковры какие-то по соседним домам, брезент, подогнали наш Урал. Несколько тел успели только забрать и всё, по нам начали отрабатывать миномётами, пришлось валить. Так пацаны и остались там лежать, больше не подойти было. А потом нас и вовсе вывели.
Пьём не чокаясь, майор - коньяк, я - колу. За всех, кто стал травой и перестал ждать, и за тех кому суждено вернуться домой, в последний раз.
- А помнишь, в новостях репортаж был, как наши заняли позиции хохлов, и командир говорит, что построено на совесть, еле взяли. Так вот это наш укреп был, я строил. Там даже надпись над входом осталась. Так было жалко оставлять их в сентябре 2022 года, мы бы удержались, если бы нас не вывели, ну или стояли бы до конца. Я же русский офицер, я бы сам никогда не отошёл.
На кухне панельной хрущевки гудит газовый котел, в нескольких улицах отсюда море подступает к городу-призраку. Он населён душами, попавшими в ловушку войны, я видела силуэты за крошащимся бетонным забором и слышу голоса, сотен мужчин в камуфляже и разгрузках, наших и не наших - это после смерти уже и не важно. На какой ты стороне, имеет значение здесь, в этой жизни, и пацаны стоят стеной и идут вперёд, пядь за пядью возвращая истерзанную землю, ставшую разменной монетой.
*** Месяцы сложились в годы, скоро их будет три, с начала...
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows.
from cn
