Третий день дагестанские паблики взрываются постами в мой адрес. Начинаются они обвинениями в том, что я просто не люблю дагестанцев, а заканчиваются восхвалением представителей местной власти. Причем хвалят так откровенно и вдруг, что из постов сразу торчком встают уши. В этот раз я виновата в том, что съездила к бойцу СВО Исе Гаджиеву, который семь месяцев находился в зоне СВО с грудным ребенком, брошенным матерью. Наверное, по мнению авторов и заказчиков этих записей, помогать бойцу было не надо. Сами они вместо того, чтобы объединиться в помощи человеку – ведь, в конце концов, у него маленький ребенок, и он – отец-одиночка – бросились искать на него компромат. Вы как хотите, но это – уровень душевного развития. Перерыли все сплетни района, из которого Иса, вытряхнули все, что можно. Такое отношение к бойцам СВО. С Министерством Обороны России мы посотрудничали в этом деле совсем по-другому – в дело Исы включились сразу, обещали устранить свои недочеты и помочь Исе устранить его собственные. Очень жаль, что вместо того, чтобы помочь человеку, дагестанские чиновники бросились заказывать грязноватые посты. Уровень.
Что касается меня, то я, напротив, с большим уважением отношусь к дагестанцам, разумеется, к тем, кто этого заслуживает. И я не думаю, что кто-то записал больше интервью с героями СВО и их семьями из Дагестана, чем я. И я очень жду, когда ребята вернутся с СВО в Дагестан, где для некоторых, по-прежнему, герои – бойцы ММА, которые ни разу не высказались в поддержку России, только ползают по рингу в трусах, зарабатывая деньги. А не бойцы, которые ножками под минами, пулями и дронами идут в штурмы. Когда ребята вернутся в республику и займут место в структурах власти, Дагестан получит второй шанс на развитие потому, что за спиной каждого бойца будет стоять большая семья боевых товарищей – русских, якутов, бурятов, татар и так далее. А Дагестан я люблю. Но тот Дагестан – настоящий, в котором не носят чужеродных арабских тряпок, знают что такое горская честь и благородство, и в котором ни один уважающий себя мужчина не бросится искать сплетни на бойца с ребенком, а просто придет к нему и спросит – «Брат, чем тебе помочь?».
Третий день дагестанские паблики взрываются постами в мой адрес. Начинаются они обвинениями в том, что я просто не люблю дагестанцев, а заканчиваются восхвалением представителей местной власти. Причем хвалят так откровенно и вдруг, что из постов сразу торчком встают уши. В этот раз я виновата в том, что съездила к бойцу СВО Исе Гаджиеву, который семь месяцев находился в зоне СВО с грудным ребенком, брошенным матерью. Наверное, по мнению авторов и заказчиков этих записей, помогать бойцу было не надо. Сами они вместо того, чтобы объединиться в помощи человеку – ведь, в конце концов, у него маленький ребенок, и он – отец-одиночка – бросились искать на него компромат. Вы как хотите, но это – уровень душевного развития. Перерыли все сплетни района, из которого Иса, вытряхнули все, что можно. Такое отношение к бойцам СВО. С Министерством Обороны России мы посотрудничали в этом деле совсем по-другому – в дело Исы включились сразу, обещали устранить свои недочеты и помочь Исе устранить его собственные. Очень жаль, что вместо того, чтобы помочь человеку, дагестанские чиновники бросились заказывать грязноватые посты. Уровень.
Что касается меня, то я, напротив, с большим уважением отношусь к дагестанцам, разумеется, к тем, кто этого заслуживает. И я не думаю, что кто-то записал больше интервью с героями СВО и их семьями из Дагестана, чем я. И я очень жду, когда ребята вернутся с СВО в Дагестан, где для некоторых, по-прежнему, герои – бойцы ММА, которые ни разу не высказались в поддержку России, только ползают по рингу в трусах, зарабатывая деньги. А не бойцы, которые ножками под минами, пулями и дронами идут в штурмы. Когда ребята вернутся в республику и займут место в структурах власти, Дагестан получит второй шанс на развитие потому, что за спиной каждого бойца будет стоять большая семья боевых товарищей – русских, якутов, бурятов, татар и так далее. А Дагестан я люблю. Но тот Дагестан – настоящий, в котором не носят чужеродных арабских тряпок, знают что такое горская честь и благородство, и в котором ни один уважающий себя мужчина не бросится искать сплетни на бойца с ребенком, а просто придет к нему и спросит – «Брат, чем тебе помочь?».
BY Marina Akhmedova
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." READ MORE During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from cn
