Писательница и правозащитница Флора Литвинова — о знакомстве с Дмитрием Шостаковичем и Львом Обориным в куйбышевской эвакуации. 28 декабря 1942 года.
«Когда я вошла, Оборин и Дмитрий Дмитриевич лихо играли и пели песенку из старой оперетки „Пупсик“: „Неважно, что прозвали все Пупсиком меня, мне это имя дали, когда я был дитя“… Все веселились, подпевали, пили и смеялись. Я была смущена, потрясена: как эти пальцы, в этом доме играют такую чушь! И стояла ошеломленная, растерянная.
Подошел Оборин. Мы познакомились. Присели к столу. Он налил мне водки. Я пила ее впервые. Было неприятно, но внутри обожгло теплом, и я сразу же захмелела. Мне стало легко, весело, приятно. Исчезли трепет, робость, преклонение. Я почувствовала себя молодой женщиной, которая может нравиться.
Дмитрий Дмитриевич продолжал играть какие-тосмешные пьески, смеяться и дурачиться. Здесь же, в коридорчике, танцевали. Почему-то особенно помню романс „Отцвели уж давно хризантемы в саду, а любовь все живет в моем сердце больном“, который нарочито низким голосом, вероятно подражая кому-то, пел Шостакович, сопровождая пение „разрывающими душу“ аккордами. Еще пел он — не помню точно, в этот или в другой раз, — романс „Пара гнедых“; играл и Оборин.
Гости еще что-то ели, пили кофе. В Куйбышеве была кофейная аномалия. К тому времени исчезли все продукты, все было по карточкам или по пропускам, но почему-то еще месяца два, до самого Нового года, свободно и вдосталь продавался кофе в зернах.
Потом Дмитрий Дмитриевич играл какую-то задорную, но „шостаковическую“ пьеску. „Это галоп из ‚Кльопа‘“. Он у меня здорово получился“, — сказал он с подчеркнуто мягким „эль“ и с ударением на „о“. Особенностью его речи, которую отмечают все, было частое повторение слов или фраз. „Здорово получился галоп из ‚Кльопа‘“, — услышала я еще несколько раз.
Я с восторгом наблюдала не зажатого, сдержанного, нервного, петербургского Шостаковича, а веселого, молодого, остроумного, шутливого человека. Тогда ему было всего тридцать шесть лет. Он прокрутил в каком-то непонятном па Нину (жена Шостаковича. — прим. ред.), затем знакомую балерину. Помнится, это была Муза Петрова, славная девушка, которой Шостаковичи симпатизировали.
И тут мне открылось, что Дмитрий Дмитриевич не только великий композитор, трагик и сатирик, автор Пятой симфонии, квинтета и „Леди Макбет“, но в нем таится еще и легкий, милый, свойский, веселый и совсем не страшный человек…»
Писательница и правозащитница Флора Литвинова — о знакомстве с Дмитрием Шостаковичем и Львом Обориным в куйбышевской эвакуации. 28 декабря 1942 года.
«Когда я вошла, Оборин и Дмитрий Дмитриевич лихо играли и пели песенку из старой оперетки „Пупсик“: „Неважно, что прозвали все Пупсиком меня, мне это имя дали, когда я был дитя“… Все веселились, подпевали, пили и смеялись. Я была смущена, потрясена: как эти пальцы, в этом доме играют такую чушь! И стояла ошеломленная, растерянная.
Подошел Оборин. Мы познакомились. Присели к столу. Он налил мне водки. Я пила ее впервые. Было неприятно, но внутри обожгло теплом, и я сразу же захмелела. Мне стало легко, весело, приятно. Исчезли трепет, робость, преклонение. Я почувствовала себя молодой женщиной, которая может нравиться.
Дмитрий Дмитриевич продолжал играть какие-тосмешные пьески, смеяться и дурачиться. Здесь же, в коридорчике, танцевали. Почему-то особенно помню романс „Отцвели уж давно хризантемы в саду, а любовь все живет в моем сердце больном“, который нарочито низким голосом, вероятно подражая кому-то, пел Шостакович, сопровождая пение „разрывающими душу“ аккордами. Еще пел он — не помню точно, в этот или в другой раз, — романс „Пара гнедых“; играл и Оборин.
Гости еще что-то ели, пили кофе. В Куйбышеве была кофейная аномалия. К тому времени исчезли все продукты, все было по карточкам или по пропускам, но почему-то еще месяца два, до самого Нового года, свободно и вдосталь продавался кофе в зернах.
Потом Дмитрий Дмитриевич играл какую-то задорную, но „шостаковическую“ пьеску. „Это галоп из ‚Кльопа‘“. Он у меня здорово получился“, — сказал он с подчеркнуто мягким „эль“ и с ударением на „о“. Особенностью его речи, которую отмечают все, было частое повторение слов или фраз. „Здорово получился галоп из ‚Кльопа‘“, — услышала я еще несколько раз.
Я с восторгом наблюдала не зажатого, сдержанного, нервного, петербургского Шостаковича, а веселого, молодого, остроумного, шутливого человека. Тогда ему было всего тридцать шесть лет. Он прокрутил в каком-то непонятном па Нину (жена Шостаковича. — прим. ред.), затем знакомую балерину. Помнится, это была Муза Петрова, славная девушка, которой Шостаковичи симпатизировали.
И тут мне открылось, что Дмитрий Дмитриевич не только великий композитор, трагик и сатирик, автор Пятой симфонии, квинтета и „Леди Макбет“, но в нем таится еще и легкий, милый, свойский, веселый и совсем не страшный человек…»
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country.
from cn
