📍ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ 🔆Рубрика «Интервью на Форуме «СловоНово»:
«Мы проиграли. Наша эпоха перемен, Михаил Горбачев и перестройка, Андрей Сахаров и «шестидесятники» - мы все проиграли, я об этом говорю уже достаточно давно. Хотя у нас было больше возможностей, чем у тех же «шестидесятников», у нас была возможность победить.
Но при этом у меня в России есть хорошая подруга - знакомая учительница, которая мне уверенно говорит – мои 15 детей не будут поддерживать режим. Это очень важное дело, и она делает его в России.
Сейчас мы фиксируем смерть, а не ставим диагноз. И это работа не врача, а патологоанатома. Давайте посмотрим на происшедшее с точки зрения истории.
Историю интересуют большие массы, цивилизации и народы. Истории не важны подробности. Не важно, что во времена Гитлеровской Германии там жили писатели Гюнтер Грасс и Генрих Бель, Томас Манн и Лион Фейхтвангер. Когда центр тяжести уходит за площадь опоры, рушится вся страна и вся нация. После этого уже говорят только бомбы. История не разбирает биографий, она бьет по площадям. И тогда уже гибнет младенец, который не успел даже понять, что он немец. А просто потому, что тогда он был внутри этой общности, потому что таков исторический счет.
Во времена «империи зла», как называл СССР Рональд Рейган, погибли миллионы афганцев, были убиты более 3000 человек в Будапеште в 1956-ом, были жертвы среди мирного населения в Праге в 1968-ом.
Но внутри СССР в разные годы работали и творили Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, Булат Окуджава, Михаил Жванецкий.
Значит ли наша трагичная история, что жизнь Булата Окуджавы была напрасна? Нет, конечно.
Есть исторический счет, а есть общечеловеческий, гуманитарный. Это другая крупность измерения. Этика Окуджавы не определяла этику развития советского государства, центр тяжести находился совсем в другом районе.
Но миллионы людей слушали его песни, эти же люди и многие другие слушали Владимира Высоцкого, читали Юрия Трифонова, а сейчас читают Дмитрия Муратова и «Новую газету», и слушают Юрия Шевчука. Весь этот громадный труд не напрасен. Идет накопление новых сил, у которых впереди – исторический шанс.
Когда он наступит, мы сейчас не знаем. Но нарыв лопнет, и откроется окно возможностей, в которое ворвется новая этика, родится новая Россия. Когда это окно откроется, вокруг сегодняшних моральных ориентиров окажется много людей, имена которых мы пока не знаем, но там обязательно будут и те 15 человек, которых сегодня воспитывает и учит моя знакомая учительница, о которой я говорил».
📍ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ 🔆Рубрика «Интервью на Форуме «СловоНово»:
«Мы проиграли. Наша эпоха перемен, Михаил Горбачев и перестройка, Андрей Сахаров и «шестидесятники» - мы все проиграли, я об этом говорю уже достаточно давно. Хотя у нас было больше возможностей, чем у тех же «шестидесятников», у нас была возможность победить.
Но при этом у меня в России есть хорошая подруга - знакомая учительница, которая мне уверенно говорит – мои 15 детей не будут поддерживать режим. Это очень важное дело, и она делает его в России.
Сейчас мы фиксируем смерть, а не ставим диагноз. И это работа не врача, а патологоанатома. Давайте посмотрим на происшедшее с точки зрения истории.
Историю интересуют большие массы, цивилизации и народы. Истории не важны подробности. Не важно, что во времена Гитлеровской Германии там жили писатели Гюнтер Грасс и Генрих Бель, Томас Манн и Лион Фейхтвангер. Когда центр тяжести уходит за площадь опоры, рушится вся страна и вся нация. После этого уже говорят только бомбы. История не разбирает биографий, она бьет по площадям. И тогда уже гибнет младенец, который не успел даже понять, что он немец. А просто потому, что тогда он был внутри этой общности, потому что таков исторический счет.
Во времена «империи зла», как называл СССР Рональд Рейган, погибли миллионы афганцев, были убиты более 3000 человек в Будапеште в 1956-ом, были жертвы среди мирного населения в Праге в 1968-ом.
Но внутри СССР в разные годы работали и творили Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, Булат Окуджава, Михаил Жванецкий.
Значит ли наша трагичная история, что жизнь Булата Окуджавы была напрасна? Нет, конечно.
Есть исторический счет, а есть общечеловеческий, гуманитарный. Это другая крупность измерения. Этика Окуджавы не определяла этику развития советского государства, центр тяжести находился совсем в другом районе.
Но миллионы людей слушали его песни, эти же люди и многие другие слушали Владимира Высоцкого, читали Юрия Трифонова, а сейчас читают Дмитрия Муратова и «Новую газету», и слушают Юрия Шевчука. Весь этот громадный труд не напрасен. Идет накопление новых сил, у которых впереди – исторический шанс.
Когда он наступит, мы сейчас не знаем. Но нарыв лопнет, и откроется окно возможностей, в которое ворвется новая этика, родится новая Россия. Когда это окно откроется, вокруг сегодняшних моральных ориентиров окажется много людей, имена которых мы пока не знаем, но там обязательно будут и те 15 человек, которых сегодня воспитывает и учит моя знакомая учительница, о которой я говорил».
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows.
from cn
