Наблюдая за происходящим, а также читая анализ западных экспертных центров, можно вспомнить тезис о том, что Россия сильна на втором шаге. «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Почему так?
В образах Обломова и Штольца Иван Гончаров описал два важных архетипа. Обломов — русский барин, размазанный несобранный человек с добрым сердцем, все время спящий, не имеющий интереса к жизни, кроме мечтаний о сибаритстве в Монако в достатке и покое. Обломов смотрит на мир глазами Екклесиаста: «всё — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!», но будучи человеком неверующим, не находит, в отличие от Екклесиаста, высшего смысла, а потому его энергия растекается и угасает. «Что водит их в жизни? Вот они … снуют каждый день, как мухи … а что толку?…Разве это не мертвецы?» В итоге «один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился.» Смысл жизни — точка сборки Обломова, то, что поддерживает его энергию. В отсутствии смысла жизни у Обломова запускаются процессы энтропии, как это описано в романе.
В отличие от Обломова Штольц — немец по отцу — человек активный и предприимчивый. Если Обломов — пример увеличивающейся энтропии, то Штольц — образец порядка. Обломову нужен смысл жизни, чтобы жить, Штольцу нужен труд и успех. Он не нуждается в смысле и во внешней мотивации. «Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей». «Жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца.» «Не видали, чтоб он задумывался над чем-нибудь болезненно и мучительно … не болел он душой...». Как гласит народная мудрость: «Немец всем хорош, но короток — душа с грош». Заметим, что женщины в романе любят Обломова за его сердце, а не Штольца за его деньги (Ольга выходит замуж за последнего только после неудачи с Обломовым, но речь о дворянке, а не о содержанке). _
Что будет, если в борьбе столкнутся две силы — высокоэнтропийный Обломов и упорядоченный Штольц? Казалось бы, ответ очевиден — высокоорганизованное начало побеждает низкоорганизованное. Однако, у Ильи Обломова есть возможность трансформации, перехода в новое качество. Образец трансформации нам дает еще один русский архетипический образ — Илья Муромец.
Илья Муромец лежит на печи 33 года из-за болезни, от которой его неожиданно исцеляют некие старцы. Обломов появляется в романе тоже в 32-33 года, но будучи человеком неверующим, старцев не встречает, а продолжает «лежать» дальше и угасать. У Ильи Муромца есть высшие смыслы: «Я иду служить за веру христианскую, и за землю русскую». В итоге Илья Муромец возглавляет оборону Древней Руси и побеждает. Есть мнение, что прообразом Ильи Муромца был святой Илия Печерский. Илья Муромец с помощью внешней мистической силы пробуждается в критический момент для выживания государства. Можно сказать, что Илья Муромец это полный цикл развития архетипа, тогда как Илья Обломов это его первичное «мирное» основание, который должен или обрести высшие смыслы для дальнейшей жизни или встать перед внезапной угрозой выживания.
Получается, что первый удар Штольца уходит в эту обломовскую рыхлость. Когда Штольц в виде высокоорганизованной немецкой военной машины входит в пространство Обломова, то не встречает сильного сопротивления. Затем под влиянием критического вызова происходит трансформация одного Ильи в другого — «наше дело правое, победа будет за нами». В дело вступает Илья Муромец, организуется и побеждает.
Можно выделить паттерны выживания и паттерны развития. У нас первые включаются, когда грянет гром в образе Ильи Муромца, а вторые работают в мирном режиме общего (не частного) блага — в образе Ильи Обломова. Общественные проекты развития всегда поддерживаются внешними стимулами и идеологическими смыслами, а в их отсутствии превращаются в имитацию, растворение ресурсов и гаснут, зато паттерны выживания у нас очень сильные. Илья Муромец включается на втором шаге. Обломов же — во многом наша базовая коллективная мирная ипостась.
Наблюдая за происходящим, а также читая анализ западных экспертных центров, можно вспомнить тезис о том, что Россия сильна на втором шаге. «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Почему так?
В образах Обломова и Штольца Иван Гончаров описал два важных архетипа. Обломов — русский барин, размазанный несобранный человек с добрым сердцем, все время спящий, не имеющий интереса к жизни, кроме мечтаний о сибаритстве в Монако в достатке и покое. Обломов смотрит на мир глазами Екклесиаста: «всё — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!», но будучи человеком неверующим, не находит, в отличие от Екклесиаста, высшего смысла, а потому его энергия растекается и угасает. «Что водит их в жизни? Вот они … снуют каждый день, как мухи … а что толку?…Разве это не мертвецы?» В итоге «один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился.» Смысл жизни — точка сборки Обломова, то, что поддерживает его энергию. В отсутствии смысла жизни у Обломова запускаются процессы энтропии, как это описано в романе.
В отличие от Обломова Штольц — немец по отцу — человек активный и предприимчивый. Если Обломов — пример увеличивающейся энтропии, то Штольц — образец порядка. Обломову нужен смысл жизни, чтобы жить, Штольцу нужен труд и успех. Он не нуждается в смысле и во внешней мотивации. «Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей». «Жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца.» «Не видали, чтоб он задумывался над чем-нибудь болезненно и мучительно … не болел он душой...». Как гласит народная мудрость: «Немец всем хорош, но короток — душа с грош». Заметим, что женщины в романе любят Обломова за его сердце, а не Штольца за его деньги (Ольга выходит замуж за последнего только после неудачи с Обломовым, но речь о дворянке, а не о содержанке). _
Что будет, если в борьбе столкнутся две силы — высокоэнтропийный Обломов и упорядоченный Штольц? Казалось бы, ответ очевиден — высокоорганизованное начало побеждает низкоорганизованное. Однако, у Ильи Обломова есть возможность трансформации, перехода в новое качество. Образец трансформации нам дает еще один русский архетипический образ — Илья Муромец.
Илья Муромец лежит на печи 33 года из-за болезни, от которой его неожиданно исцеляют некие старцы. Обломов появляется в романе тоже в 32-33 года, но будучи человеком неверующим, старцев не встречает, а продолжает «лежать» дальше и угасать. У Ильи Муромца есть высшие смыслы: «Я иду служить за веру христианскую, и за землю русскую». В итоге Илья Муромец возглавляет оборону Древней Руси и побеждает. Есть мнение, что прообразом Ильи Муромца был святой Илия Печерский. Илья Муромец с помощью внешней мистической силы пробуждается в критический момент для выживания государства. Можно сказать, что Илья Муромец это полный цикл развития архетипа, тогда как Илья Обломов это его первичное «мирное» основание, который должен или обрести высшие смыслы для дальнейшей жизни или встать перед внезапной угрозой выживания.
Получается, что первый удар Штольца уходит в эту обломовскую рыхлость. Когда Штольц в виде высокоорганизованной немецкой военной машины входит в пространство Обломова, то не встречает сильного сопротивления. Затем под влиянием критического вызова происходит трансформация одного Ильи в другого — «наше дело правое, победа будет за нами». В дело вступает Илья Муромец, организуется и побеждает.
Можно выделить паттерны выживания и паттерны развития. У нас первые включаются, когда грянет гром в образе Ильи Муромца, а вторые работают в мирном режиме общего (не частного) блага — в образе Ильи Обломова. Общественные проекты развития всегда поддерживаются внешними стимулами и идеологическими смыслами, а в их отсутствии превращаются в имитацию, растворение ресурсов и гаснут, зато паттерны выживания у нас очень сильные. Илья Муромец включается на втором шаге. Обломов же — во многом наша базовая коллективная мирная ипостась.
BY Andrey Marudenko
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. READ MORE Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from cn
