Сёстры Эдма и Берта Моризо дружили очень тесно. И живописью заинтересовались почти одновременно, и мечтали посвятить ей всю жизнь. Но выйдя замуж, Эдма отдала себя семье.
А вот увлечение Берты не прошло даже после замужества. Она вышла замуж за Эжена Мане, брата знаменитого импрессиониста Эдуара (Эдуарда). Берта и сама писала в этом молодом бунтарском стиле.
Её коллеги по течению интересовались жизнью незнакомцев на улицах и в кабаках, писали пьяниц и проституток, прачек и рабочих из пролетарских кварталов. А Берта сосредоточилась на своём ближайшем окружении, на семье и друзьях.
При этом сестра осталась её близкой подругой — и частой моделью. Именно Эдму Моризо (в замужестве — Понтийон) мы видим на сегодняшней картине. В колыбели лежит её новорождённая дочь Бланш.
Эту картину Моризо представила на первой выставке импрессионистов в 1874-м году. Она была единственной женщиной из 30 художников, представивших свои работы.
Сёстры Эдма и Берта Моризо дружили очень тесно. И живописью заинтересовались почти одновременно, и мечтали посвятить ей всю жизнь. Но выйдя замуж, Эдма отдала себя семье.
А вот увлечение Берты не прошло даже после замужества. Она вышла замуж за Эжена Мане, брата знаменитого импрессиониста Эдуара (Эдуарда). Берта и сама писала в этом молодом бунтарском стиле.
Её коллеги по течению интересовались жизнью незнакомцев на улицах и в кабаках, писали пьяниц и проституток, прачек и рабочих из пролетарских кварталов. А Берта сосредоточилась на своём ближайшем окружении, на семье и друзьях.
При этом сестра осталась её близкой подругой — и частой моделью. Именно Эдму Моризо (в замужестве — Понтийон) мы видим на сегодняшней картине. В колыбели лежит её новорождённая дочь Бланш.
Эту картину Моризо представила на первой выставке импрессионистов в 1874-м году. Она была единственной женщиной из 30 художников, представивших свои работы.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from cn
