«Женщина в белых чулках» Сюзанна Валадон, 1924 Музей изящных искусств, Нанси
Мари-Клемантин Валад работала натурщицей с 15 лет. Сначала она называла себя Марией, но однажды Тулуз-Лотрек назвал её Сюзанной. Ему казалось, что она предпочитает позировать более взрослым художникам — он сравнивал её с библейской Сусанной.
Под этим именем она и стала известной. Но прежде всего как модель. Хотя рисунки Валадон весьма высоко ценил Дега. Просмотрев её работы, он сухо бросил: «Она — наша». Это была высочайшая похвала.
В живописи Сюзанна не прятала неудобную правду. Она говорила: «Не приводите ко мне женщин, которые ждут, что я изображу их обаятельными или приукрашенными — я их немедленно разочарую». Сегодняшняя картина подтверждает её слова.
Судя по букету под стулом и яркой одежде, перед нами — танцовщица кабаре. Она не выглядит небесным созданием: это женщина из плоти и крови. Крупный план создаёт ощущение тесной гримёрки и безжалостно выставляет героиню напоказ.
«Женщина в белых чулках» Сюзанна Валадон, 1924 Музей изящных искусств, Нанси
Мари-Клемантин Валад работала натурщицей с 15 лет. Сначала она называла себя Марией, но однажды Тулуз-Лотрек назвал её Сюзанной. Ему казалось, что она предпочитает позировать более взрослым художникам — он сравнивал её с библейской Сусанной.
Под этим именем она и стала известной. Но прежде всего как модель. Хотя рисунки Валадон весьма высоко ценил Дега. Просмотрев её работы, он сухо бросил: «Она — наша». Это была высочайшая похвала.
В живописи Сюзанна не прятала неудобную правду. Она говорила: «Не приводите ко мне женщин, которые ждут, что я изображу их обаятельными или приукрашенными — я их немедленно разочарую». Сегодняшняя картина подтверждает её слова.
Судя по букету под стулом и яркой одежде, перед нами — танцовщица кабаре. Она не выглядит небесным созданием: это женщина из плоти и крови. Крупный план создаёт ощущение тесной гримёрки и безжалостно выставляет героиню напоказ.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from cn
