«Дорога в Кань-сюр-Мер» Хаим Сутин, 1923 Музей искусства Ничидо, Касама
Кань-сюр-Мер (Кань-на-Море) — французский город на Лазурном берегу, между Ниццей и Каннами. Тихое место с мягким климатом и пасторальными пейзажами. Сутин переехал в эти края после Первой мировой и начал писать с ошеломляющей скоростью.
Картины продавались по невысокой цене (миллионер Альберт Барнс, например, платил по 50 долларов за картину), но их количество в итоге давало неплохую сумму. Так закончилась нищета, сопровождавшая художника с момента приезда в Париж в 1913-м.
Художник был счастлив здесь, хотя по картине это не скажешь. Деревья неизвестной породы гнутся под порывами ветра, дома дрожат от страха (или землетрясения). Но сравните этот пейзаж с «мирным» натюрмортом Сутина — какой из них радостнее?
Вернувшись в Париж, Сутин начнёт писать серию знаменитых бычьих туш, а работ южнофранцузского периода будет стыдиться. Он искал их, выкупал и уничтожал. К счастью для нас, до этой не добрался.
«Дорога в Кань-сюр-Мер» Хаим Сутин, 1923 Музей искусства Ничидо, Касама
Кань-сюр-Мер (Кань-на-Море) — французский город на Лазурном берегу, между Ниццей и Каннами. Тихое место с мягким климатом и пасторальными пейзажами. Сутин переехал в эти края после Первой мировой и начал писать с ошеломляющей скоростью.
Картины продавались по невысокой цене (миллионер Альберт Барнс, например, платил по 50 долларов за картину), но их количество в итоге давало неплохую сумму. Так закончилась нищета, сопровождавшая художника с момента приезда в Париж в 1913-м.
Художник был счастлив здесь, хотя по картине это не скажешь. Деревья неизвестной породы гнутся под порывами ветра, дома дрожат от страха (или землетрясения). Но сравните этот пейзаж с «мирным» натюрмортом Сутина — какой из них радостнее?
Вернувшись в Париж, Сутин начнёт писать серию знаменитых бычьих туш, а работ южнофранцузского периода будет стыдиться. Он искал их, выкупал и уничтожал. К счастью для нас, до этой не добрался.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from cn
