Никто до Радия Хабирова не использовал символический праздник День Республики для сведения личных счетов, обсуждают в окружении губернатора. Для действующего главы Башкирии 11 октября теперь имеет свою символику: однажды выгнанный из региона, будучи руководителем администрации президента республики, он смог не только вернуться и занять высший пост, но и восстановить собственную историческую и глубоко частную справедливость. Четыре последних года он выстраивал ассоциативный ряд: Башкирия – Минигали Шаймуратов – Радий Хабиров. Сильные государственные мужи сильной республики. И сегодняшнее помпезное открытие за ₽1 млрд в центре Уфы памятника командиру 112-ой Башкавдивизии закрепляет то, к чему стремился глава региона. Ощущение досказанности только, вероятно, смутила одна деталь: губернатор планировал показать всем обновленную площадь в День Победы, но исполнители его подвели. Но и так, как вышло, его вполне устраивает: он одержал личную победу дома и теперь это тоже уже история.
Никто до Радия Хабирова не использовал символический праздник День Республики для сведения личных счетов, обсуждают в окружении губернатора. Для действующего главы Башкирии 11 октября теперь имеет свою символику: однажды выгнанный из региона, будучи руководителем администрации президента республики, он смог не только вернуться и занять высший пост, но и восстановить собственную историческую и глубоко частную справедливость. Четыре последних года он выстраивал ассоциативный ряд: Башкирия – Минигали Шаймуратов – Радий Хабиров. Сильные государственные мужи сильной республики. И сегодняшнее помпезное открытие за ₽1 млрд в центре Уфы памятника командиру 112-ой Башкавдивизии закрепляет то, к чему стремился глава региона. Ощущение досказанности только, вероятно, смутила одна деталь: губернатор планировал показать всем обновленную площадь в День Победы, но исполнители его подвели. Но и так, как вышло, его вполне устраивает: он одержал личную победу дома и теперь это тоже уже история.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from cn
