Приехал в Лугу на семинар, посвящённый Ивану Дмитриеву - "Товарищу "Д". Я более года назад был в его родном доме в деревне Псоедь и общался с родственниками, но всё никак не соберусь выложить собранный материал. По итогам семинара напишу отчёт.

На фото - В.И. Хрисанфов, ведущий специалист по истории партизанского движения в Лужском районе, автор многих книг, заслуженный деятель образования в Луге, и прочая и прочая.

Историк, поисковик и энтузиаст увековечивания подвига солдат Волховского фронта Владимир Бабицкий прислал мне такие фотографии стелы "Город воинской доблести" в Волхове. Я чувствую, мне надо форсировать написание статьи, потому что скоро они построят статую размером с Родину-Мать, только в специальном "женском скафандре".

Согласно закону Брандолини, на опровержение чуши требуется на порядок больше усилий, чем для её производства". В случае "стальной русалки" чушь не просто сохраняет присутствие, но и множится в геометрической прогрессии. Вот, например, свежая статья на "Дзене". Понятно, что на этом ресурсе ещё те титаны мысли обитают, но опровергнуть их становится куда сложнее, если они станут указывать на отлитую в бронзе Истину на Священном Обелиске.

Сейчас дописываю главу из большого расследования про Соколову - история и возможная причина её клеветы на водолаза Борисова, завтра опубликую. Приходится везде тщательно проставлять ссылки и закачивать фотографии статей в качестве приложений, так как хочется избежать обвинений в подтасовке и неточности изложения. И когда смотришь, как Бивор запросто ставит в сслыке на источник "один ветеран сказал", и это всеми воспринимается нормально, то начинаешь терять веру в человечество и думаешь, зачем ты всей этой мелкой канцелярщиной занимаешься.

Почему героический миф о Соколовой, вопреки законам логики и физики оказался так популярен, понятно. Народу нужны духоподъёмные истории, и он обманываться рад. В случае Бивора мы имеем дело с ровно таким же уровнем обоснованности материала, но его идеологическая направленность совсем другая. Казалось бы, нет реальной причины для чтения его книги через "розовые очки патриотизма", и у него не должно было быть шансов у российского читателя хотя бы с одной работающей половиной мозга.

Тем не менее, он очень хорошо продавался в России (сам он заявляет, что его книга о Сталинграде была очень хорошо принята), и я знаю немало людей, которые принимают его писанину за чистую монету. На Западе слепые хвалят слепых и пишут ему хвалебные оды, как он "сочетает академическую строгость(sic!) с эмоциональной чувствительностью рассказчика". Это объясняется тем, что там нет почти никого, кто разобрал бы его по косточкам и мокрого места бы не оставил. Но почему за всё время, опять задам этот вопрос, никто этого не сделал у нас?

Получается, что реальная проблема популярности фальшивок не в идеологической ориентации, а в готовности читателя проглотить любую ерунду, лишь бы она была бойко рассказана. Не это ли реально стоит "в консерватории подправить" вместо проведения "уроков патриотизма" с байками про "русалку Ладоги" и "кошачий поезд в Ленинград"? Хотя бы потому, что кричащие о том, что "не надо нам этот скепсис, наш русский дух от него зачахнет", сами способствуют подготовке своих же идейных противников. Невежество, как болезнь, не разбирает патриотов и их противников, и всегда бьёт по площадям.

Возвращаясь к Бивору, я недавно смотрел свои старые записи и нашёл разбор ещё одного его перла про древнеримскую децимацию в 64-й стрелковой дивизии, когда её командир "стрелял каждому десятому солдату в лицо в упор, пока у того не закончились патроны в обойме". Поиски описаний чего-либо подобного по имени командира дивизии А.М. Игнатова ничего не дали, и я решил посмотреть источник.

Конкретно на этот абзац ссылки нет, но есть ссылка на предшествующий ему, где говорится о "тревоге и озлобленности" некоторых командиров. В ссылке указано интервью с А.В. Гличевым, ветераном войны. Посмотрел, где он воевал - 173-я стрелковая дивизия. То есть остаётся 2 варианта: либо он с каким-то поручением прибыл в штаб дивизии или застал командира в процессе казни, либо это типичный фронтовой слух. У Бивора, естественно, это описано как железобетонный факт.

Если у кого=то есть сведения о подобном инциденте, было бы очень интересно ознакомиться. Пока что эта сцена у меня вызывает очень большие сомнения.

В далёком уже 2013 году, когда я по Дороге Жизни водил почти исключительно иностранцев, мне предложили заказ провезти автобус с ветеранами по Дороге Жизни. Я взял работу, хотя не очень понимал, что нового я смогу им рассказать. Тем более, что тогда я обо всём этом знал ещё довольно мало. То есть уже более, чем достаточно для американцев, но с русскими туристами чувствовал себя недостаточно уверенно.

Мы зашли в старое здание музея в Осиновце, которое потом снесли через 3 года, и вдруг зале, где выставлен кусок того самого кабеля, из группы выходит маленького роста бабушка и показывает на фотографию на стенде. "Смотрите, это я!" сказала она. "Не верите? Я могу документ показать! Вот, смотрите - Эльвира Ванюшкина!" Она более ничего не рассказывала, то ли потому, что не хотела задерживать группу, то ли потому, что там у всех наверняка были боевые истории, и ей не хотелось выпячивать себя.

Мне тоже нужно было вести группу, а расспросить её я как-то не подумал. К тому же под фотографией была подпись: "матрос баржи-блокадки". Что ж, на Ладоге служило много людей, вот ещё один рядовой боец-ветеран, подумал я. Но случай этот мне запомнился, не в последнюю очередь из-за необычного имени. С тех пор каждый раз, когда я бывал в музее, я рассказывал о нём парой фраз - скорее в качестве экскурсоводческого приёма, чтобы сделать историю давно минувших дней чуть ближе для людей, чем она кажется.

А теперь я вновь приведу отрывок из недавно прочитанной мной книги "Пять нитей жизни", только чуть более расширенный:

"По палубе, подняв согнутые в локтях руки, со страшной гримасой боли бегал мастер кабельной сети Е.С. Долгинский...

В носовом трюме на банке лежал водолаз Садовский. Голова его, прикрытая бушлатом, была пробита осколком. Его сразило насмерть. Среди солдат роты связи были легко ранены три человека. Из-под шапки мастера Б.А. Фёдорова стекала по волосам кровь. Чудо, но маленький кусочек осколка, попав в голову, не повредил череп. Военный инженер Михайлов стоял на палубе и шёпотом разговаривал с Ежовым. Из одной брючины Михайлова медленно струилась кровь — осколок бомбы попал в мягкие ткани спины, к счастью, не задев кость. Тишина стояла хрустальная. А трюм заполняла вода, пробиваясь через дыры в бортах.

Чувствуя, что команда находится в шоке, я подал старую флотскую команду: "Ходи веселей!" Это вывело из оцепенения всех. Послышались разговоры и стоны раненых. Матросы бросились в трюма - заколачивать отверстия в бортах клиньями с паклей, чтобы не допустить гибели баржи. Матросам помогала и второй шкипер - Эльвира Ванина".

У Туманова в книге есть небольшие, вполне простительные для воспоминаний, неточности, которые я отмечал ранее. Но здесь сомнений быть не может - это была именно она, так как совпадает и номер баржи. Рассказ об этом эпизоде не стал бы будничным набором банальностей даже для бывалых ветеранов, но тогда в музее она не стала продолжать. Видимо, громче всего гремят о своих подвигах, как гласит народная мудрость, только пустые бочки. Даже в единственном своём интервью, которое я смог найти в сети, она не упоминает этот эпизод.

Любопытно, что рассказ о ней вошёл в сборник "Комсомол города Ленина", и описанная там бомбёжка очень напоминает текст Туманова. Скорее всего, из соображений секретности прокладку кабеля заменили на неинтересные для шпионов мешки с мукой.

Судьба порой играет странные шутки с людьми. Иногда она сводит тебя с людьми после важного события или дела, но это не так редко: "на ловца и зверь бежит". С Эльвирой Ивановной же я встретился задолго до того, как мог даже помыслить о том, что буду заниматься такими бесконечно далёкими от меня тогда вещами, как архивы, ЭПРОН и кабели.

Вчера у меня была экскурсия по Дороге Жизни, и я впервые на местности, с картами, схемами и прочими подробностями смог показать, где выходили на берег трубопровод и пять нитей кабеля. И что не менее важно, смог с полным правом сказать, что "через одно рукопожатие" знаком с теми, кто прокладывал "Кабель Жизни". Для кабинетного историка это лишь пометка на полях жизни, для гида это огромный плюс - коллеги не дадут соврать.