Теперь о рабочих руках. Как нам доложили, необходимо этих рук три миллиона. Т.е., полтора миллиона работников.
Цифры нам известны. За год в Шереметьево прилетело сто семь тысяч украинцев, не пустили к нам двадцать четыре тысячи человек. Допустим, пропустили всех. Как двадцать четыре тысячи «однонарода» помогут решить нам проблему? Это же капля в море!
Тут следует понять, что далеко не все приезжающие — это рабочие руки. Среди них есть пожилые люди, претендующие на пенсию и на место в поликлинике, а не на рабочее место. Есть дети, которым расти ещё, расти — они претендуют на места в школах. Есть домохозяйки. Они, конечно, ни на что не претендуют. Ну, может, на какого-нибудь миллиардера.
Сколько всего приезжает тех, кто поможет нам решить проблему, нам никто не скажет.
Нам скажут, что украинцы сюда не едут именно потому, что существует пункт допуска. А как мы можем понять, сколько вообще есть претендентов? Исходя из чего?
Основная волна беженцев появляется после начала конфликта. Так что в России сегодня живут и работают миллионы бывших украинцев. Они уже в нашей экономике, они уже учтены статистикой. Где взять новых?
Границы на Украине закрыты. Кто хотел уехать к нам — уехал к нам. Кто хотел в Европу, уехал в Европу. Основные потоки разошлись.
Мы знаем, что Украина ужесточает пребывание своих граждан за рубежом. Появились проблемы с документами, с консульским обслуживанием. Люди находят способы решить эту проблему. Мы в курсе, к примеру, сколько украинцев прибывает к нам, получает российский паспорт и убывает обратно в Европу? Не собираясь тут оставаться и работать. Им лишнее гражданство не помешает.
А сколько приезжает к нам за социальными благами, получив которые, тут же линяет на Запад, чтобы по-прежнему ходить там по площадям, обернувшись жовто-блакитным? Есть такие данные?
Предположим, мы ликвидируем пункт пропуска в Шереметьево. Но получаем не рабочие руки, а толпу иждивенцев и пару десятков тысяч русофобов.
Что последует дальше? Нам скажут, что мы плохо конкурируем за украинскую рабочую силу с Польшей и Германией. Надо предлагать украинцам особые условия.
Такого не может быть? Уже сегодня люди говорят о пенсиях для украинцев в Херсонской и Запорожской областях. Есть очень серьезные вопросы. Очень. Нам по телевизору часто говорят о справедливости, но, похоже, у нас вновь появляются граждане, которые ровнее.
Ситуация была заложена ещё в СССР. Метрополия у нас содержала периферию. Граждане из республик приезжали в Россию (за исключением столицы), обнаруживали, что живут у себя гораздо лучше, делали понятные выводы: в России обитают пьющие глупые лентяи, а в республиках — трудолюбивые умницы. Это сыграло гигантскую роль при распаде нашей общей страны. «Отделимся и заживем». В итоге счет на табло.
Так и чего? Неужели у нас пытаются наступить на те же грабли?
А моральный аспект?
Жил-был токарь где-нибудь в Челябинске. Хороший город. Работал себе на заводе, приносил зарплату жене, водил детей в парк, возил тещу на дачу. Получил повестку в 22-м, ушел воевать. Воюет до сих пор. Получает письмецо из дома: «Не волнуйся за свой завод! Всё в порядке! К твоему станку встал отличный мужик из Тернополя! Теперь он возит тещу на дачу! Так что воюй спокойно! Бей там этих… Ну, таких же, из Тернополя».
Мы же понимаем, откуда у нас такая нехватка рабочих рук. Чего скрывать? «Так случилось, мужчины ушли» (с) Сражаться с нацизмом на Украине.
Получается, пока наши сограждане освобождают Украину, сами украинцы, так и быть, поработают вместо них в тылу?
Нам ведь именно такой вариант предлагают, я ничего не путаю?
Ничего никому не жмет. Кому-то важнее быть на информационном фронте, кому-то в тылу работать. Пассионарии же. Столько энергии.
Теперь о рабочих руках. Как нам доложили, необходимо этих рук три миллиона. Т.е., полтора миллиона работников.
Цифры нам известны. За год в Шереметьево прилетело сто семь тысяч украинцев, не пустили к нам двадцать четыре тысячи человек. Допустим, пропустили всех. Как двадцать четыре тысячи «однонарода» помогут решить нам проблему? Это же капля в море!
Тут следует понять, что далеко не все приезжающие — это рабочие руки. Среди них есть пожилые люди, претендующие на пенсию и на место в поликлинике, а не на рабочее место. Есть дети, которым расти ещё, расти — они претендуют на места в школах. Есть домохозяйки. Они, конечно, ни на что не претендуют. Ну, может, на какого-нибудь миллиардера.
Сколько всего приезжает тех, кто поможет нам решить проблему, нам никто не скажет.
Нам скажут, что украинцы сюда не едут именно потому, что существует пункт допуска. А как мы можем понять, сколько вообще есть претендентов? Исходя из чего?
Основная волна беженцев появляется после начала конфликта. Так что в России сегодня живут и работают миллионы бывших украинцев. Они уже в нашей экономике, они уже учтены статистикой. Где взять новых?
Границы на Украине закрыты. Кто хотел уехать к нам — уехал к нам. Кто хотел в Европу, уехал в Европу. Основные потоки разошлись.
Мы знаем, что Украина ужесточает пребывание своих граждан за рубежом. Появились проблемы с документами, с консульским обслуживанием. Люди находят способы решить эту проблему. Мы в курсе, к примеру, сколько украинцев прибывает к нам, получает российский паспорт и убывает обратно в Европу? Не собираясь тут оставаться и работать. Им лишнее гражданство не помешает.
А сколько приезжает к нам за социальными благами, получив которые, тут же линяет на Запад, чтобы по-прежнему ходить там по площадям, обернувшись жовто-блакитным? Есть такие данные?
Предположим, мы ликвидируем пункт пропуска в Шереметьево. Но получаем не рабочие руки, а толпу иждивенцев и пару десятков тысяч русофобов.
Что последует дальше? Нам скажут, что мы плохо конкурируем за украинскую рабочую силу с Польшей и Германией. Надо предлагать украинцам особые условия.
Такого не может быть? Уже сегодня люди говорят о пенсиях для украинцев в Херсонской и Запорожской областях. Есть очень серьезные вопросы. Очень. Нам по телевизору часто говорят о справедливости, но, похоже, у нас вновь появляются граждане, которые ровнее.
Ситуация была заложена ещё в СССР. Метрополия у нас содержала периферию. Граждане из республик приезжали в Россию (за исключением столицы), обнаруживали, что живут у себя гораздо лучше, делали понятные выводы: в России обитают пьющие глупые лентяи, а в республиках — трудолюбивые умницы. Это сыграло гигантскую роль при распаде нашей общей страны. «Отделимся и заживем». В итоге счет на табло.
Так и чего? Неужели у нас пытаются наступить на те же грабли?
А моральный аспект?
Жил-был токарь где-нибудь в Челябинске. Хороший город. Работал себе на заводе, приносил зарплату жене, водил детей в парк, возил тещу на дачу. Получил повестку в 22-м, ушел воевать. Воюет до сих пор. Получает письмецо из дома: «Не волнуйся за свой завод! Всё в порядке! К твоему станку встал отличный мужик из Тернополя! Теперь он возит тещу на дачу! Так что воюй спокойно! Бей там этих… Ну, таких же, из Тернополя».
Мы же понимаем, откуда у нас такая нехватка рабочих рук. Чего скрывать? «Так случилось, мужчины ушли» (с) Сражаться с нацизмом на Украине.
Получается, пока наши сограждане освобождают Украину, сами украинцы, так и быть, поработают вместо них в тылу?
Нам ведь именно такой вариант предлагают, я ничего не путаю?
Ничего никому не жмет. Кому-то важнее быть на информационном фронте, кому-то в тылу работать. Пассионарии же. Столько энергии.
BY Вестник родимых болот
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. READ MORE That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday.
from cn
