Сегодня утром после жарких дебатов немецкий парламент большинством голосов отменил так называемый Параграф 219a — в народе «реклама абортов». Закон запрещает подробно информировать пациенток о возможности абортов из экономического интереса и в «крайне настойчивой манере». На практике, в духе позитивного государственного права, это приводило к судебному преследованию и осуждению врачей за то, что они публиковали информацию об абортах в своей практике, например, на своем веб-сайте.
Отмена этого запрета широко обсуждалась последние десятилетия и служила очередной демаркационной линией между прогрессистами (культурно левыми) и консерваторами (культурно правыми). Правящая коалиция «Светофор» всецело принадлежит первым и, конечно, не могла не включить отмену 219a в программу по установлению социальной справедливости. В Бундестаге инициативу поддержали Die Linke, a CDU/CSU и AfD проголосовали против.
Сами аборты в Германии официально не разрешены, считаются уголовным преступлением и караются лишением свободы на срок до трех лет. Однако, если беременность представляет опасность для здоровья женщины или является результатом изнасилования, аборт до 12-й недели беременности и после обязательной консультации с врачом освобождается от наказания. Тем не менее, сегодня каждая девятая беременность заканчивается абортом.
С одной стороны, уменьшение вмешательства государства в частную врачебную практику и личную жизнь — можно только приветствовать. С другой, Германия прямо сейчас переживает рекордный дефицит рождаемости, крайне низкую фертильность автохтонного населения и высокую аллохтонного (иммигрантов). Цифры настолько показательны, что «великое замещение» трудно списать на теорию заговора. Так что момент для отмены запрета рекламы (популяризации) абортов — не лучший. Да и у правящих партий должны быть дела поважнее: энергетический кризис и рекордная инфляция, например.
Сегодня утром после жарких дебатов немецкий парламент большинством голосов отменил так называемый Параграф 219a — в народе «реклама абортов». Закон запрещает подробно информировать пациенток о возможности абортов из экономического интереса и в «крайне настойчивой манере». На практике, в духе позитивного государственного права, это приводило к судебному преследованию и осуждению врачей за то, что они публиковали информацию об абортах в своей практике, например, на своем веб-сайте.
Отмена этого запрета широко обсуждалась последние десятилетия и служила очередной демаркационной линией между прогрессистами (культурно левыми) и консерваторами (культурно правыми). Правящая коалиция «Светофор» всецело принадлежит первым и, конечно, не могла не включить отмену 219a в программу по установлению социальной справедливости. В Бундестаге инициативу поддержали Die Linke, a CDU/CSU и AfD проголосовали против.
Сами аборты в Германии официально не разрешены, считаются уголовным преступлением и караются лишением свободы на срок до трех лет. Однако, если беременность представляет опасность для здоровья женщины или является результатом изнасилования, аборт до 12-й недели беременности и после обязательной консультации с врачом освобождается от наказания. Тем не менее, сегодня каждая девятая беременность заканчивается абортом.
С одной стороны, уменьшение вмешательства государства в частную врачебную практику и личную жизнь — можно только приветствовать. С другой, Германия прямо сейчас переживает рекордный дефицит рождаемости, крайне низкую фертильность автохтонного населения и высокую аллохтонного (иммигрантов). Цифры настолько показательны, что «великое замещение» трудно списать на теорию заговора. Так что момент для отмены запрета рекламы (популяризации) абортов — не лучший. Да и у правящих партий должны быть дела поважнее: энергетический кризис и рекордная инфляция, например.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from cn
