КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ. ВЕЛИКАЯ СКАЗКА ЖИЗНИ. ЧАСТЬ 14.
Бальмонт хлопочет о выдаче заграничного паспорта: мечтает снова уехать в Оксфорд, продолжить работать над Шелли, тем более, что Горький обещает издать его трехтомник у себя в "Знании". Да и будущие гонорары позволят жить и работать за границей почти в течение года. 14 февраля 1902 года канцелярия курского губернатора выдаёт Бальмонту заграничный паспорт на полгода.
В конце марта Константин Дмитриевич уже в Париже и после трехнедельной паузы выезжает, наконец, в Оксфорд. Он поселяется в учебном интернате на улице Museum Road, 12. В его рабочей повестке – переводы Шелли и Кальдерона и, разумеется, собственные тексты.
В начале июня к нему приезжает супруга, и они отправляются – уже в который раз – в поездку по Европе. Бальмонты посещают Данию, Голландию, Бельгию, Германию. В середине июня они Остенде, курорте в бельгийской Фландрии, где останавливаются до начала июля, загорают под скупым солнцем и купаются в холодном Северном море. В Германии Бальмонты посещают Нюрнберг, откуда едут в Байрот: Бальмонт любит Вагнера. В конце июля 1902 поэт возвращается в Оксфорд, где продолжает переводить Шелли и правит корректуру нового сборника "Будем как Солнце".
При этом чувствует себя одиноко.
В начале сентября Бальмонт переезжает в Париж. Там же судьба дарит ему большого верного друга – поэта и художника Максимилиана Волошина. Макс, как зовут его близкие, бывший студент-юрист, исключенный из Московского университета за противоправительственную деятельность, азартно изучает европейскую культуру. Читаем в воспоминаниях Екатерины Алексеевны Андреевой-Бальмонт: "Имя Макса Волошина я впервые услышала от Бальмонта. Он писал, что они часто бывают вместе, бродят по городу. Макс показывает ему уголки старого Парижа, доселе ему неизвестные. Писал, что разница возрастов и вкусов – Макс принадлежал латинской культуре, изучал французских живописцев и поэтов, а Бальмонт был погружен в английскую поэзию <…> – не мешала их сближению".
Вместе с Волошиным он ходит на лекции, бывает в концертах, захаживает на выставки, посещает мастерскую Елены Кругликовой. Там Бальмонт знакомится с молодым художником Фидусом (псевдоним Гуго Хеппенера), который предлагает бесплатно оформить обложку книги "Будем как Солнце". Издательство "Скорпион" не возражает.
В конце 1902 года в Париже Бальмонт знакомится с Еленой Константиновной Цветковской. Елене минул 21 год, она – дочь генерала Константина Цветковского, студентка математического факультета Сорбонны и страстная поклонница поэзии Бальмонта.
Как-то ночью, сидя на пустынном бульваре и слушая ночь напролет стихи любимого поэта, Елена буквально примерзает к скамье. Отогревают ее только жаркие объятья Бальмонта.
Несмотря на страсть юной девы, Константин Дмитриевич всё же возвращается на Родину в январе 1903 года, который приносит ему сразу две сверхуспешные книги – "Будем как Солнце" и "Только Любовь".
Первая буквально продирается сквозь строй столичных цензоров (об этом пишет автор редактору Иерониму Ясинскому) и теряет при этом 10 стихотворений. Книга имеет коллективное посвящение – Брюсову, Полякову, Балтрушайтису, Бахману, Дурнову, Лохвицкой, Дагни Кристенсен и Люси Савицкой. Три последние дамы в разное время входили в самый близкий круг Бальмонта. Дольше всех, пожалуй – зеленоглазая норвежка, секретарь Гамсуна, Дагни. С ней у Бальмонта роман длился почти 20 лет.
Поэтический бомонд встречает новинки от Бальмонта с восторгом, Блок несколько позже назовет книгу "одним из величайших творений русского символизма". Александр Александрович вообще не торопится с оценками.
В сущности, "Будем как Солнце" – книга-манифест, поскольку в большинстве текстов автор выступает от множественного лица – "мы": Будем как
Солнце! Забудем о том, Кто нас ведет по пути золотому, Будем лишь помнить, что вечно к иному, К новому, к сильному, к доброму, к злому, Ярко стремимся мы в сне золотом…
КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ. ВЕЛИКАЯ СКАЗКА ЖИЗНИ. ЧАСТЬ 14.
Бальмонт хлопочет о выдаче заграничного паспорта: мечтает снова уехать в Оксфорд, продолжить работать над Шелли, тем более, что Горький обещает издать его трехтомник у себя в "Знании". Да и будущие гонорары позволят жить и работать за границей почти в течение года. 14 февраля 1902 года канцелярия курского губернатора выдаёт Бальмонту заграничный паспорт на полгода.
В конце марта Константин Дмитриевич уже в Париже и после трехнедельной паузы выезжает, наконец, в Оксфорд. Он поселяется в учебном интернате на улице Museum Road, 12. В его рабочей повестке – переводы Шелли и Кальдерона и, разумеется, собственные тексты.
В начале июня к нему приезжает супруга, и они отправляются – уже в который раз – в поездку по Европе. Бальмонты посещают Данию, Голландию, Бельгию, Германию. В середине июня они Остенде, курорте в бельгийской Фландрии, где останавливаются до начала июля, загорают под скупым солнцем и купаются в холодном Северном море. В Германии Бальмонты посещают Нюрнберг, откуда едут в Байрот: Бальмонт любит Вагнера. В конце июля 1902 поэт возвращается в Оксфорд, где продолжает переводить Шелли и правит корректуру нового сборника "Будем как Солнце".
При этом чувствует себя одиноко.
В начале сентября Бальмонт переезжает в Париж. Там же судьба дарит ему большого верного друга – поэта и художника Максимилиана Волошина. Макс, как зовут его близкие, бывший студент-юрист, исключенный из Московского университета за противоправительственную деятельность, азартно изучает европейскую культуру. Читаем в воспоминаниях Екатерины Алексеевны Андреевой-Бальмонт: "Имя Макса Волошина я впервые услышала от Бальмонта. Он писал, что они часто бывают вместе, бродят по городу. Макс показывает ему уголки старого Парижа, доселе ему неизвестные. Писал, что разница возрастов и вкусов – Макс принадлежал латинской культуре, изучал французских живописцев и поэтов, а Бальмонт был погружен в английскую поэзию <…> – не мешала их сближению".
Вместе с Волошиным он ходит на лекции, бывает в концертах, захаживает на выставки, посещает мастерскую Елены Кругликовой. Там Бальмонт знакомится с молодым художником Фидусом (псевдоним Гуго Хеппенера), который предлагает бесплатно оформить обложку книги "Будем как Солнце". Издательство "Скорпион" не возражает.
В конце 1902 года в Париже Бальмонт знакомится с Еленой Константиновной Цветковской. Елене минул 21 год, она – дочь генерала Константина Цветковского, студентка математического факультета Сорбонны и страстная поклонница поэзии Бальмонта.
Как-то ночью, сидя на пустынном бульваре и слушая ночь напролет стихи любимого поэта, Елена буквально примерзает к скамье. Отогревают ее только жаркие объятья Бальмонта.
Несмотря на страсть юной девы, Константин Дмитриевич всё же возвращается на Родину в январе 1903 года, который приносит ему сразу две сверхуспешные книги – "Будем как Солнце" и "Только Любовь".
Первая буквально продирается сквозь строй столичных цензоров (об этом пишет автор редактору Иерониму Ясинскому) и теряет при этом 10 стихотворений. Книга имеет коллективное посвящение – Брюсову, Полякову, Балтрушайтису, Бахману, Дурнову, Лохвицкой, Дагни Кристенсен и Люси Савицкой. Три последние дамы в разное время входили в самый близкий круг Бальмонта. Дольше всех, пожалуй – зеленоглазая норвежка, секретарь Гамсуна, Дагни. С ней у Бальмонта роман длился почти 20 лет.
Поэтический бомонд встречает новинки от Бальмонта с восторгом, Блок несколько позже назовет книгу "одним из величайших творений русского символизма". Александр Александрович вообще не торопится с оценками.
В сущности, "Будем как Солнце" – книга-манифест, поскольку в большинстве текстов автор выступает от множественного лица – "мы": Будем как
Солнце! Забудем о том, Кто нас ведет по пути золотому, Будем лишь помнить, что вечно к иному, К новому, к сильному, к доброму, к злому, Ярко стремимся мы в сне золотом…
Продолжение следует.
/Автор текста: Владислав Борецкий/
BY Радио Культура
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted.
from cn
