Я долго смотрю на табличку на стене и никак не могу понять, что же там написано. Что-то про Laffi или Paffi. Подношу к губам чашку своего любимого душистого Эрл Грея и все никак не проникну в смысл написанного. В следующую секунду я уже пытаюсь понять, почему это я вообще не могу понять что-то из написанного. Забыла! Я же в Лондоне теперь, и я многое здесь не могу понять из написанного, и сказанного. Это супер-странное чувство. Особенно для человека, для которого тексты - это вся его жизнь.
Я на кофе-дейт с мамами одноклассников Евы. Напротив меня Аннет, она из Литвы, ее муж - итальянец, ее английский я понимаю лучше всего. Она рассказывает о том, как сложно ей даются укладывания детей в ночь. Каждый день она обещает своему сыну Джо, что “быстренько сходит в душ и вернется”. Но никогда не возвращается, и Джо, в итоге, приучается засыпать самостоятельно.
Сара - очень забавная. Она школьная активистка, водит Рэндж Ровер моей мечты и все время отпускает такие смешные саркастичные комментарии про своего мужа (я понимаю их и просто ору!). По ее словам, муж бесполезен абсолютно во всем, кроме making money (что, в целом, актуально для этой страны).
Кэти - самая серьезная из всех, говорит тихо и, по-британски, не понятно. Она жалуется на плохой рост волос. Мы обсуждаем детей и мужей, грядущую зиму и цены на отопление, планы на рождественские каникулы и сложную сепарацию от детей.
Еще у меня есть тусовка “отчаянных мамашек”, чьи дети сложно адаптируются к Нерсери (это такая трехчасовая группа для детей по цене садика полного дня с 5-разовым питанием в Москве). Ария, хоть и уроженка Лондона, но супер-открыто жалуется на мужа, на необходимость работать по ночам, сложности с сыном.
С Карен, моей новой приятельницей из страшной недружественной Америки, мы обсуждали, что в США ты можешь сделать себя сам из говна и палок, подняться с нуля, стать кем-то. В UK она чувствует, что этого все равно может быть недостаточно, потому что здесь важно не только то, кем ты стал, но и то, кем ты был. Она приехала в Лондон несколько лет назад и, несмотря на язык, ей тоже тут сложно…
Каждый день я встречаю девочек, которые переживают из-за сепарации с детьми, разрываются между карьерой и семьей, жалуются на мужей и цены, борются с выпадением волос и симптомами менопаузы, отчаянно пытаются вписаться и быть кем-то. Они переживают из-за возраста, из-за работы, из-за чувства вины, из-за цвета кожи, из-за предстоящих экзаменов у детей, из-за огромного количества рутинных дел, которые не замечают и обесценивают их партнеры. Они переживают из-за всего того, из-за чего переживаем мы. Они переживают это другими словами и с другими акцентами, но не менее сильно и живо. Я знаю, что между нами так много различий: язык, среда, культурный код, список книг для чтения летом, но я знаю, что там в глубине всего этого у нас есть еще и очень много общего.
Я долго смотрю на табличку на стене и никак не могу понять, что же там написано. Что-то про Laffi или Paffi. Подношу к губам чашку своего любимого душистого Эрл Грея и все никак не проникну в смысл написанного. В следующую секунду я уже пытаюсь понять, почему это я вообще не могу понять что-то из написанного. Забыла! Я же в Лондоне теперь, и я многое здесь не могу понять из написанного, и сказанного. Это супер-странное чувство. Особенно для человека, для которого тексты - это вся его жизнь.
Я на кофе-дейт с мамами одноклассников Евы. Напротив меня Аннет, она из Литвы, ее муж - итальянец, ее английский я понимаю лучше всего. Она рассказывает о том, как сложно ей даются укладывания детей в ночь. Каждый день она обещает своему сыну Джо, что “быстренько сходит в душ и вернется”. Но никогда не возвращается, и Джо, в итоге, приучается засыпать самостоятельно.
Сара - очень забавная. Она школьная активистка, водит Рэндж Ровер моей мечты и все время отпускает такие смешные саркастичные комментарии про своего мужа (я понимаю их и просто ору!). По ее словам, муж бесполезен абсолютно во всем, кроме making money (что, в целом, актуально для этой страны).
Кэти - самая серьезная из всех, говорит тихо и, по-британски, не понятно. Она жалуется на плохой рост волос. Мы обсуждаем детей и мужей, грядущую зиму и цены на отопление, планы на рождественские каникулы и сложную сепарацию от детей.
Еще у меня есть тусовка “отчаянных мамашек”, чьи дети сложно адаптируются к Нерсери (это такая трехчасовая группа для детей по цене садика полного дня с 5-разовым питанием в Москве). Ария, хоть и уроженка Лондона, но супер-открыто жалуется на мужа, на необходимость работать по ночам, сложности с сыном.
С Карен, моей новой приятельницей из страшной недружественной Америки, мы обсуждали, что в США ты можешь сделать себя сам из говна и палок, подняться с нуля, стать кем-то. В UK она чувствует, что этого все равно может быть недостаточно, потому что здесь важно не только то, кем ты стал, но и то, кем ты был. Она приехала в Лондон несколько лет назад и, несмотря на язык, ей тоже тут сложно…
Каждый день я встречаю девочек, которые переживают из-за сепарации с детьми, разрываются между карьерой и семьей, жалуются на мужей и цены, борются с выпадением волос и симптомами менопаузы, отчаянно пытаются вписаться и быть кем-то. Они переживают из-за возраста, из-за работы, из-за чувства вины, из-за цвета кожи, из-за предстоящих экзаменов у детей, из-за огромного количества рутинных дел, которые не замечают и обесценивают их партнеры. Они переживают из-за всего того, из-за чего переживаем мы. Они переживают это другими словами и с другими акцентами, но не менее сильно и живо. Я знаю, что между нами так много различий: язык, среда, культурный код, список книг для чтения летом, но я знаю, что там в глубине всего этого у нас есть еще и очень много общего.
BY Дочь Достоевского | Елена Тимохина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from cn
