Об эволюции понимания гомосексуальности как греховного морального акта к психиатрическому отклонению до психической вариативности, как это у леваков сегодня. [18+]
Кертбени (судя по его дневникам, закрытый гомосексуал), сначала в письме к Ульрихсу, а затем в анонимно опубликованном памфлете за декриминализацию «содомии», предлагает свою классификацию из четырех терминов: monosexual, homosexual, heterosexual, heterogenit, — первое и последнее означало обсессию мастурбацией и влечение к животным. Иронично, что термин, введенный человеком, движимым общественной защитой «уранистов» (у Кертбени был друг, покончивший с собой после шантажа на сексуальной почве — что было довольно распространено уже тогда), всего через 40–50 лет будет полностью взят на вооружение огромной машиной нормы и дискриминации.» ... Так вот, два момента: первый заключается в том, что до конца 18 века людей, практиковавших однополую любовь, не определяли как-то специально, они не были носителями идентичности. То, что церковь запрещала как «содомию», — это, на самом деле, любой не-репродуктивный секс между людьми любого пола. И особенно интересно, что термин «гетеросексуал» в следующие лет тридцать после его появления чаще всего употреблялся как определение патологии — слишком сильное сексуальное влечение мужчины к женщине, не оправданное целями рождения бэбика. Пока гомосексуальность (про женщин речи даже не идет, — естественно, тогда предполагалось, что у женщин не может быть желания, тем более однополого) считалась грехом (который, в теории, может совершить каждый), она время от времени наказывалась и считалась стыдной, но нестигматизировалась. ... Основываясь, как могли, на теории эволюции и уже упомянутом нами социал-дарвинизме, психиатры начинают приходить к выводу, что сексуальная девиация — это не спорадические греховные акты, временный поворот от нормы, а врожденное отклонение. ... Понятие о том, что какое-то поведение патологично, приходит из судебной практики и судебной медицины, которая сосредотачивалась на «аморальных» качествах преступников: насильников, содомитов, людей, допускающих публичную непристойность. К середине 19 века в среде врачей-психиатров начинает складываться предположение о том, что не «непристойное поведение» является причиной психических и социальных расстройств (как считалось до тех пор), а ровно наоборот — люди совершают преступления, потому что с их психикой и образом мыслей уже что-то не так. И поэтому их нужно рассматривать как пациентов и лечить, а не наказывать. То есть психиатрами и неврологами, конструирующими в это время сексуальную идентичность, двигала вполне гуманная установка — чтобы людям, считывающимся как носители патологий, оказывали помощь вместо наказания; снова иронично, что эта гуманная установка привела к появлению не только механизма дискриминации и подавления миллионов тел, но и к политике стигматизации, которая выталкивает на обочины людей не за то, что они сделали, как было до этого, а за то, кем они, по мнению системы, являются
Об эволюции понимания гомосексуальности как греховного морального акта к психиатрическому отклонению до психической вариативности, как это у леваков сегодня. [18+]
Кертбени (судя по его дневникам, закрытый гомосексуал), сначала в письме к Ульрихсу, а затем в анонимно опубликованном памфлете за декриминализацию «содомии», предлагает свою классификацию из четырех терминов: monosexual, homosexual, heterosexual, heterogenit, — первое и последнее означало обсессию мастурбацией и влечение к животным. Иронично, что термин, введенный человеком, движимым общественной защитой «уранистов» (у Кертбени был друг, покончивший с собой после шантажа на сексуальной почве — что было довольно распространено уже тогда), всего через 40–50 лет будет полностью взят на вооружение огромной машиной нормы и дискриминации.» ... Так вот, два момента: первый заключается в том, что до конца 18 века людей, практиковавших однополую любовь, не определяли как-то специально, они не были носителями идентичности. То, что церковь запрещала как «содомию», — это, на самом деле, любой не-репродуктивный секс между людьми любого пола. И особенно интересно, что термин «гетеросексуал» в следующие лет тридцать после его появления чаще всего употреблялся как определение патологии — слишком сильное сексуальное влечение мужчины к женщине, не оправданное целями рождения бэбика. Пока гомосексуальность (про женщин речи даже не идет, — естественно, тогда предполагалось, что у женщин не может быть желания, тем более однополого) считалась грехом (который, в теории, может совершить каждый), она время от времени наказывалась и считалась стыдной, но нестигматизировалась. ... Основываясь, как могли, на теории эволюции и уже упомянутом нами социал-дарвинизме, психиатры начинают приходить к выводу, что сексуальная девиация — это не спорадические греховные акты, временный поворот от нормы, а врожденное отклонение. ... Понятие о том, что какое-то поведение патологично, приходит из судебной практики и судебной медицины, которая сосредотачивалась на «аморальных» качествах преступников: насильников, содомитов, людей, допускающих публичную непристойность. К середине 19 века в среде врачей-психиатров начинает складываться предположение о том, что не «непристойное поведение» является причиной психических и социальных расстройств (как считалось до тех пор), а ровно наоборот — люди совершают преступления, потому что с их психикой и образом мыслей уже что-то не так. И поэтому их нужно рассматривать как пациентов и лечить, а не наказывать. То есть психиатрами и неврологами, конструирующими в это время сексуальную идентичность, двигала вполне гуманная установка — чтобы людям, считывающимся как носители патологий, оказывали помощь вместо наказания; снова иронично, что эта гуманная установка привела к появлению не только механизма дискриминации и подавления миллионов тел, но и к политике стигматизации, которая выталкивает на обочины людей не за то, что они сделали, как было до этого, а за то, кем они, по мнению системы, являются
Виктор Вилисов, Постлюбовь
BY فكردشلك | Единомыслие
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from cn
