Пока ты едешь в Норильск из аэропорта, очень хочется всё вокруг фотографировать — бессмертить, увековечивать. Когда заезжаешь в сам город и едешь по его разноцветным улицам, фотографировать не хочется — только смотреть во все глаза, внутренне клокоча от инопланетных красот. Три года назад я приезжал сюда в снежном апреле, а в этот раз мне досталась граница лета с осенью: теплым и солнечным Норильск не менее чудесен. Что с рецепторами случится на плато Путорана завтра, не знаю даже.
Пока ты едешь в Норильск из аэропорта, очень хочется всё вокруг фотографировать — бессмертить, увековечивать. Когда заезжаешь в сам город и едешь по его разноцветным улицам, фотографировать не хочется — только смотреть во все глаза, внутренне клокоча от инопланетных красот. Три года назад я приезжал сюда в снежном апреле, а в этот раз мне досталась граница лета с осенью: теплым и солнечным Норильск не менее чудесен. Что с рецепторами случится на плато Путорана завтра, не знаю даже.
False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from cn
