"А зачем вообще выборы?" - любимый вопрос у политического класса в ЕДГ. Интересно, что задают его и губернаторы – "меня ж все равно изберут", и равнодушные к политике граждане ("зачем деньги тратить"), и "неравнодушные" – оппозиционеры с уверенным ответом "такие выборы нам не нужны, а вот если бы выборы проводились “как в цивилизованном мире”, то все было бы по-другому".
Несложно увидеть – достаточно открыть новости, - что с помощью выборов именно в цивилизованном мире не проводится изменение политического курса, не появляются новые лица у рычагов власти.
Выборы – это часть общественного ритуала, ключевой функцией которой (помимо собственно ритуала) является "измерение температуры" общества по ключевым вопросам повестки дня. "Клинические испытания", в ходе которых не меняется ни врач, ни отделение, ни препарат, но корректируется доза этого препарата и набор витаминов, которым символически сопровождается его введение.
Пример этой недели – Франция, где Макрон провел парламентские выборы с публично озвученной идеей "создать популярное правительство", первое место на них заняли т.н. "левые", а он назначил премьер-министром по итогу абсолютно "правого" деда, единственное достоинство которого то, что он на руководящих постах при портфеле, машине и референтах примерно столько лет, сколько самому Макрону есть. Поэтому все его знают, а некоторые даже уважают.
Тоже самое произошло в Нидерландах, где пост главы правительства получил замминистра юстиции действовавшего на момент выборов одного из самых непопулярных правительств в истории страны, а не представитель любой из победивших на выборах сил.
Сегодня стабильность и преемственность политики почти везде не зависит от того, кто находится у власти. В Великобритании пришедшие к власти летом лейбористы подтвердили приверженность и экономическому, и социальному, и внешнеполитическому вектору консерваторов, находившихся у власти последние полтора десятилетия. Никакого роста расходов в социальном секторе и зарплат с пенсиями. Поддержка банков и Сити – как ключевая история в экономике, мировое лидерство в поддержке Украины – издалека невозможно угадать, чья это программа – Стармера или Сунака.
В стабильных демократиях – выборы даже не в полной мере определяют, кто именно правит. В большинстве европейских стран представители условно левых ("социалисты") и условно правых (семья "европейской народной партии") правят по очереди, договорившись не допускать в администрирование "несистемные партии" в качестве младших партнеров по коалиции, пусть даже они и набирают по 30%. Выборы в таких государствах (Германия – самый яркий пример) превращаются в процедуру "смены руки" при карточной игре. Ни правила, ни игра, ни участники не меняются, просто зрители следят за руками игрока номер 2, а не номер 1. И немцы могут быть абсолютно уверены, что после тогг, как "самое непопулярное правительство" Шольца сменит Мерц из ХДС и сам неизбежно превратится в самого непопулярного премьера, к власти вернется снова СДПГ.
А чем являются выборы в современных продвинутых демократиях?
Выборы определяют детали повестки. Они разными способами работают на "соединение" повестки властвующих и подвластных – от "стравливания протестного пара" до компромиссной коррекции по некоторым важным темам. Во Франции основной вопрос левых – коррекция пенсионной реформы – не обсуждается, зато по миграции новый уважаемый премьер обещают косметические меры. Этого вполне хватает.
Выборы - это знакомство властвующих и подвластных, это обмен мнениями, повод поговорить и "обсудить", это важный общественный ритуал, сообщающий обществу стабильность и ощущение, что все идет в правильном (или по крайней мере привычном) направлении.
Наконец, это способ расширения компетенций для власти. Потому что – вернемся под родные осины – навык "объехать регион" размером с полевропы и решать проблемы – это не то, чему можно научится в кабинетах, коридорах и лекционных аудиториях.
"А зачем вообще выборы?" - любимый вопрос у политического класса в ЕДГ. Интересно, что задают его и губернаторы – "меня ж все равно изберут", и равнодушные к политике граждане ("зачем деньги тратить"), и "неравнодушные" – оппозиционеры с уверенным ответом "такие выборы нам не нужны, а вот если бы выборы проводились “как в цивилизованном мире”, то все было бы по-другому".
Несложно увидеть – достаточно открыть новости, - что с помощью выборов именно в цивилизованном мире не проводится изменение политического курса, не появляются новые лица у рычагов власти.
Выборы – это часть общественного ритуала, ключевой функцией которой (помимо собственно ритуала) является "измерение температуры" общества по ключевым вопросам повестки дня. "Клинические испытания", в ходе которых не меняется ни врач, ни отделение, ни препарат, но корректируется доза этого препарата и набор витаминов, которым символически сопровождается его введение.
Пример этой недели – Франция, где Макрон провел парламентские выборы с публично озвученной идеей "создать популярное правительство", первое место на них заняли т.н. "левые", а он назначил премьер-министром по итогу абсолютно "правого" деда, единственное достоинство которого то, что он на руководящих постах при портфеле, машине и референтах примерно столько лет, сколько самому Макрону есть. Поэтому все его знают, а некоторые даже уважают.
Тоже самое произошло в Нидерландах, где пост главы правительства получил замминистра юстиции действовавшего на момент выборов одного из самых непопулярных правительств в истории страны, а не представитель любой из победивших на выборах сил.
Сегодня стабильность и преемственность политики почти везде не зависит от того, кто находится у власти. В Великобритании пришедшие к власти летом лейбористы подтвердили приверженность и экономическому, и социальному, и внешнеполитическому вектору консерваторов, находившихся у власти последние полтора десятилетия. Никакого роста расходов в социальном секторе и зарплат с пенсиями. Поддержка банков и Сити – как ключевая история в экономике, мировое лидерство в поддержке Украины – издалека невозможно угадать, чья это программа – Стармера или Сунака.
В стабильных демократиях – выборы даже не в полной мере определяют, кто именно правит. В большинстве европейских стран представители условно левых ("социалисты") и условно правых (семья "европейской народной партии") правят по очереди, договорившись не допускать в администрирование "несистемные партии" в качестве младших партнеров по коалиции, пусть даже они и набирают по 30%. Выборы в таких государствах (Германия – самый яркий пример) превращаются в процедуру "смены руки" при карточной игре. Ни правила, ни игра, ни участники не меняются, просто зрители следят за руками игрока номер 2, а не номер 1. И немцы могут быть абсолютно уверены, что после тогг, как "самое непопулярное правительство" Шольца сменит Мерц из ХДС и сам неизбежно превратится в самого непопулярного премьера, к власти вернется снова СДПГ.
А чем являются выборы в современных продвинутых демократиях?
Выборы определяют детали повестки. Они разными способами работают на "соединение" повестки властвующих и подвластных – от "стравливания протестного пара" до компромиссной коррекции по некоторым важным темам. Во Франции основной вопрос левых – коррекция пенсионной реформы – не обсуждается, зато по миграции новый уважаемый премьер обещают косметические меры. Этого вполне хватает.
Выборы - это знакомство властвующих и подвластных, это обмен мнениями, повод поговорить и "обсудить", это важный общественный ритуал, сообщающий обществу стабильность и ощущение, что все идет в правильном (или по крайней мере привычном) направлении.
Наконец, это способ расширения компетенций для власти. Потому что – вернемся под родные осины – навык "объехать регион" размером с полевропы и решать проблемы – это не то, чему можно научится в кабинетах, коридорах и лекционных аудиториях.
BY Глебсмит
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from cn
