Notice: file_put_contents(): Write of 10726 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50

Warning: file_put_contents(): Only 4096 of 14822 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Эллиниcтика | Telegram Webview: hellenistics/133 -
Telegram Group & Telegram Channel
Можно копнуть и поглубже. Как пишет К. Гэр (2009), А. Эванс «восстановил» свои критские находки буквально из ничего, «многие наиболее известные фрески … почти целиком являются творениями Жилеронов»; речь о художниках, работавших с Эвансом, позднее заподозренных в торговле подделками. Сомнительные моменты в раскопках Кноссоса подмечал уже Богемик; его мнение о полной мистификации я не поддерживаю, однако то, что Эванс изображал Крит совсем не таким, каким его нашёл, известно отлично.

Так, в 1895-6 он обнаружил там защитные стены, но потом сделал вид, что ошибся, желая сочинить облик небывало мирного общества. За этим же ему понадобилась и матриархальная богиня, дополнявшая образ, при том, что в 1895 г. Эванс отвергал эту концепцию, но в 1901 уже передумал. Делал он это всё для достижения краткосрочных политических целей, которых, кстати, добился.

Минойских мотивов у греков и правда немало, это несомненно. Но их распределение в греческой мифологии вполне равномерно, и не наблюдается, как бы ни хотел того Максим, их локализации в некоей отдельной «народной религии», будто бы противостоящей «олимпийской». Напротив, много минойского можно найти как раз в богах-олимпийцах, например, в Афине, которая при этом очень почитается Гомером, хотя по г-ну Велецкому такого быть никак не может. Рожает её самолично Зевс опять же вовсе не потому, что патриархалы узурпировали право на плодородие, а из-за великого сходства Зевса и Афины в плане культовой принадлежности как покровителей города. Связь их так сильна, что логично бы им быть мужем и женой, но тогда Афина потеряла бы независимость, — вот и всё влияние патриархата; посему близость их была подчёркнута иначе: прямым рождением.

Автор «Тетрадей» всё ещё воображает, что минойцы в основном передали грекам земледельческие мотивы. Маринатос, однако, полагает минойскую цивилизацию «сложной и городской», и считает, что «вопрос плодородия доминировал в её религии не более, чем в любой другой». Зайцев сообщает, что «из богов олимпийского пантеона больше всего минойских элементов сохранила именно Артемида», в которой нет ничего от земледелия, она владычица зверей и рощ, и только; при этом ей построено святилищ больше, чем любому другому богу, народнее некуда. В общем, вполне справедливо мнение приведённого самим оппонентом Буркерта, называющего «насилием над реальностью» попытки разделения греческой религии.

Зачем вообще Максиму так сильно нужна эта единая богиня, та самая Великая Матерь? А всё очень просто, он воображает культ христианской Богородицы её прямым развитием, мечтает «провести единую линию от минойцев к христианам», ищет непрерывную традицию, которую якобы сохранили и пронесли сквозь времена низы общества, невзирая на сопротивление. У Максима выходит, будто народ только и ждал, когда ему дадут религию, отвечающую его потребностям, и именно ей стало христианство; на деле «запрос на спасение» появится только в эллинизм и будет продуктом дегенерации античной ментальности.

Вообще же размышлизм Максима является попыткой доказать, будто наступившие Тёмные века стали воплощением чаяний европейцев, что скотство и азиатское мракобесие для нас являются естеством, нормальностью, которой мы всегда алкали. Это не просто неверная, но ещё и невероятно оскорбительная инсинуация. Как сказал Богемик в ответ на очень похожее, «говоря совсем просто, это наезд и опускание»; отношения автор такого философского гопничества достоин соответствующего.

Это, впрочем, не новая мысль, апологеты Средневековья давно плодят подобные рассуждения, пытаясь доказать, будто греки были такими же ничтожествами, и потому так много внимания уделяют тем же орфикам, невероятно раздувая, преувеличивая роль этих маргиналов. Поступает так и оппонент, ибо не ищет истину, но создаёт идеологию, а её суть, по Волкову, «оперирование нетипичными примерами, неправомерными обобщениями, подача исключений как правил, а правил — как исключений, игнорирование количественных соотношений, забивание сознания эффектными штампами»... Всё так, именно это мы и наблюдаем.

#velec
⬅️⬆️ Дебаты с Велецким, 10/12 ➡️



group-telegram.com/hellenistics/133
Create:
Last Update:

Можно копнуть и поглубже. Как пишет К. Гэр (2009), А. Эванс «восстановил» свои критские находки буквально из ничего, «многие наиболее известные фрески … почти целиком являются творениями Жилеронов»; речь о художниках, работавших с Эвансом, позднее заподозренных в торговле подделками. Сомнительные моменты в раскопках Кноссоса подмечал уже Богемик; его мнение о полной мистификации я не поддерживаю, однако то, что Эванс изображал Крит совсем не таким, каким его нашёл, известно отлично.

Так, в 1895-6 он обнаружил там защитные стены, но потом сделал вид, что ошибся, желая сочинить облик небывало мирного общества. За этим же ему понадобилась и матриархальная богиня, дополнявшая образ, при том, что в 1895 г. Эванс отвергал эту концепцию, но в 1901 уже передумал. Делал он это всё для достижения краткосрочных политических целей, которых, кстати, добился.

Минойских мотивов у греков и правда немало, это несомненно. Но их распределение в греческой мифологии вполне равномерно, и не наблюдается, как бы ни хотел того Максим, их локализации в некоей отдельной «народной религии», будто бы противостоящей «олимпийской». Напротив, много минойского можно найти как раз в богах-олимпийцах, например, в Афине, которая при этом очень почитается Гомером, хотя по г-ну Велецкому такого быть никак не может. Рожает её самолично Зевс опять же вовсе не потому, что патриархалы узурпировали право на плодородие, а из-за великого сходства Зевса и Афины в плане культовой принадлежности как покровителей города. Связь их так сильна, что логично бы им быть мужем и женой, но тогда Афина потеряла бы независимость, — вот и всё влияние патриархата; посему близость их была подчёркнута иначе: прямым рождением.

Автор «Тетрадей» всё ещё воображает, что минойцы в основном передали грекам земледельческие мотивы. Маринатос, однако, полагает минойскую цивилизацию «сложной и городской», и считает, что «вопрос плодородия доминировал в её религии не более, чем в любой другой». Зайцев сообщает, что «из богов олимпийского пантеона больше всего минойских элементов сохранила именно Артемида», в которой нет ничего от земледелия, она владычица зверей и рощ, и только; при этом ей построено святилищ больше, чем любому другому богу, народнее некуда. В общем, вполне справедливо мнение приведённого самим оппонентом Буркерта, называющего «насилием над реальностью» попытки разделения греческой религии.

Зачем вообще Максиму так сильно нужна эта единая богиня, та самая Великая Матерь? А всё очень просто, он воображает культ христианской Богородицы её прямым развитием, мечтает «провести единую линию от минойцев к христианам», ищет непрерывную традицию, которую якобы сохранили и пронесли сквозь времена низы общества, невзирая на сопротивление. У Максима выходит, будто народ только и ждал, когда ему дадут религию, отвечающую его потребностям, и именно ей стало христианство; на деле «запрос на спасение» появится только в эллинизм и будет продуктом дегенерации античной ментальности.

Вообще же размышлизм Максима является попыткой доказать, будто наступившие Тёмные века стали воплощением чаяний европейцев, что скотство и азиатское мракобесие для нас являются естеством, нормальностью, которой мы всегда алкали. Это не просто неверная, но ещё и невероятно оскорбительная инсинуация. Как сказал Богемик в ответ на очень похожее, «говоря совсем просто, это наезд и опускание»; отношения автор такого философского гопничества достоин соответствующего.

Это, впрочем, не новая мысль, апологеты Средневековья давно плодят подобные рассуждения, пытаясь доказать, будто греки были такими же ничтожествами, и потому так много внимания уделяют тем же орфикам, невероятно раздувая, преувеличивая роль этих маргиналов. Поступает так и оппонент, ибо не ищет истину, но создаёт идеологию, а её суть, по Волкову, «оперирование нетипичными примерами, неправомерными обобщениями, подача исключений как правил, а правил — как исключений, игнорирование количественных соотношений, забивание сознания эффектными штампами»... Всё так, именно это мы и наблюдаем.

#velec
⬅️⬆️ Дебаты с Велецким, 10/12 ➡️

BY Эллиниcтика


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/hellenistics/133

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said.
from cn


Telegram Эллиниcтика
FROM American