Эллиниcтика

Сравнительная мифология a.k.a. компаративистика (comparative mythology) в середине прошлого века начала всерьёз подозревать, что в основе всякого сказания и легенды лежит некая единая система, повторяющийся шаблон — эта концепция с лёгкой руки Дж. Кэмпбелла, автора небезызвестного труда «Тысячеликий герой» (1949), получила название мономифа. Мысли такие, впрочем, высказывались и ранее, в частности, этнологом Э. Тейлором, автором концепции «анимизм», и, конечно же, К.Г. Юнгом, который полагал мифологические последовательности в основе человеческой психики.

Конечно, с подобными упрощениями всегда стоит быть осторожным, любая попытка выстроить строгую систему редуцирует, обрезает всё лишнее и под неё неподходящее, кастрирует, в общем, является прокрустовым ложем. Как учил М. Фуко, следует предпочитать «поток — единствам, подвижные сборки — системам» и не забывать, что «продуктивное — это не оседлое, а кочевое».

Тем не менее, пресловутый «Путь героя» действительно вполне прозрачно прослеживается в основе великого множества литературных сюжетов. На протяжении тех тысячелетий, что существует литература, многочисленные герои вновь и вновь совершали свои приключения по вполне прозрачной схеме. Они покидали отчий дом, область ежедневного, такого известного, попадая в необычайные места, совершали там удивительные приключения, претерпевали страдания, но в итоге одерживали победу и возвращались — но уже другими.

У нас это явление назвали «основным мифом», и для создания соответствующей концепции в 60-ых его авторам пришлось, как сообщается, «свести на нет использование марксистской методологии», вместо этого обратившись к структуралистской теории мифологии К. Леви-Стросса; это оказалось плодотворным решением, философия (пост)структурализма, как оказалось, позволяет раскрыть миф на совершенно новом, немыслимом прежде уровне, ибо, пожалуй, является самой удачной попыткой возродить, воспроизвести мышление древних — то есть самих авторов мифа. Если мы взглянем на философию Батая, Фуко, Делёза, а затем обратимся к древним, мы увидим немного различий, скорее нам может показаться, что это сами древние к нам вернулись, воскресли, преодолев, наконец, тысячелетнее новоевропейское скотство.

Структурализм, в отличие от предшественников, не остановился, установив, что да, есть некий единый миф, этот шаблон, единообразный «скелет», на который в каждых отдельных случаях наращивается разное «мясо»: он решил установить, как и почему так случилось, и преуспел в этом. До этого структурализм много внимания посвящал изучению маргинальных сообществ внутри древних культур, в частности, античных, но также и, шире, индоевропейских в целом. Если приглядеться внимательнее к практикам, которые бытовали у наших предков, когда их молодёжь, юноши, проходили ритуалы становления, ранней инициации, дабы стать полноценными статусными мужчинами, мы видим много знакомого. А именно тот самый мономиф.

Д.ф.н. В.Ю. Михайлин пишет, что в Античности «человек рождался лишенным каких бы то ни было гражданских прав и обязанностей и большую часть жизни тратил на то, чтобы в полной мере оные обрести … юноша должен был сперва сдать целый ряд экзаменов на взрослость, семейных и публичных»; «Путь героя» и был цепью таких экзаменов.

Греческие эфебы, которым однажды суждено было стать взрослыми воинами-гоплитами, спервоначалу пребывали в области профанного, то есть обычного, городского, в пределах родного полиса, где жили до 16 лет самой обычной и простой жизнью, после чего слышали Зов призывались в армию в роли периполов-пограничников, по вполне стандартной процедуре отправляясь проявить себя в место сакрального, приграничную область, дикую и необжитую, называемую фронтиром или же лиминальной зоной — от лат. limes, «рубеж» или «граница».

#monomif
«Тот самый мономиф: как античные ритуалы взросления породили знаменитый „Путь героя“», 1/10 ⤴️➡️

www.group-telegram.com/cn/hellenistics.com/200

6.5K viewsedited  Jul 29, 2022 at 14:39

Сравнительная мифология a.k.a. компаративистика (comparative mythology) в середине прошлого века начала всерьёз подозревать, что в основе всякого сказания и легенды лежит некая единая система, повторяющийся шаблон — эта концепция с лёгкой руки Дж. Кэмпбелла, автора небезызвестного труда «Тысячеликий герой» (1949), получила название мономифа. Мысли такие, впрочем, высказывались и ранее, в частности, этнологом Э. Тейлором, автором концепции «анимизм», и, конечно же, К.Г. Юнгом, который полагал мифологические последовательности в основе человеческой психики.

Конечно, с подобными упрощениями всегда стоит быть осторожным, любая попытка выстроить строгую систему редуцирует, обрезает всё лишнее и под неё неподходящее, кастрирует, в общем, является прокрустовым ложем. Как учил М. Фуко, следует предпочитать «поток — единствам, подвижные сборки — системам» и не забывать, что «продуктивное — это не оседлое, а кочевое».

Тем не менее, пресловутый «Путь героя» действительно вполне прозрачно прослеживается в основе великого множества литературных сюжетов. На протяжении тех тысячелетий, что существует литература, многочисленные герои вновь и вновь совершали свои приключения по вполне прозрачной схеме. Они покидали отчий дом, область ежедневного, такого известного, попадая в необычайные места, совершали там удивительные приключения, претерпевали страдания, но в итоге одерживали победу и возвращались — но уже другими.

У нас это явление назвали «основным мифом», и для создания соответствующей концепции в 60-ых его авторам пришлось, как сообщается, «свести на нет использование марксистской методологии», вместо этого обратившись к структуралистской теории мифологии К. Леви-Стросса; это оказалось плодотворным решением, философия (пост)структурализма, как оказалось, позволяет раскрыть миф на совершенно новом, немыслимом прежде уровне, ибо, пожалуй, является самой удачной попыткой возродить, воспроизвести мышление древних — то есть самих авторов мифа. Если мы взглянем на философию Батая, Фуко, Делёза, а затем обратимся к древним, мы увидим немного различий, скорее нам может показаться, что это сами древние к нам вернулись, воскресли, преодолев, наконец, тысячелетнее новоевропейское скотство.

Структурализм, в отличие от предшественников, не остановился, установив, что да, есть некий единый миф, этот шаблон, единообразный «скелет», на который в каждых отдельных случаях наращивается разное «мясо»: он решил установить, как и почему так случилось, и преуспел в этом. До этого структурализм много внимания посвящал изучению маргинальных сообществ внутри древних культур, в частности, античных, но также и, шире, индоевропейских в целом. Если приглядеться внимательнее к практикам, которые бытовали у наших предков, когда их молодёжь, юноши, проходили ритуалы становления, ранней инициации, дабы стать полноценными статусными мужчинами, мы видим много знакомого. А именно тот самый мономиф.

Д.ф.н. В.Ю. Михайлин пишет, что в Античности «человек рождался лишенным каких бы то ни было гражданских прав и обязанностей и большую часть жизни тратил на то, чтобы в полной мере оные обрести … юноша должен был сперва сдать целый ряд экзаменов на взрослость, семейных и публичных»; «Путь героя» и был цепью таких экзаменов.

Греческие эфебы, которым однажды суждено было стать взрослыми воинами-гоплитами, спервоначалу пребывали в области профанного, то есть обычного, городского, в пределах родного полиса, где жили до 16 лет самой обычной и простой жизнью, после чего слышали Зов призывались в армию в роли периполов-пограничников, по вполне стандартной процедуре отправляясь проявить себя в место сакрального, приграничную область, дикую и необжитую, называемую фронтиром или же лиминальной зоной — от лат. limes, «рубеж» или «граница».

#monomif
«Тот самый мономиф: как античные ритуалы взросления породили знаменитый „Путь героя“», 1/10 ⤴️➡️

BY Эллиниcтика