group-telegram.com/idseliverstov/455
Last Update:
Чем плохи лексические повторы?
Сами по себе ничем. Повторы — это инструмент, которым можно выреза́ть милейших деревянных зверят... или, прости Лекант, уменьшать популяцию настоящих. Короче, всё в руках автора (либо связки автора и переводчика, если текст переводной).
Большинство художественных текстов создаются для развлечения, и язык, которым они написаны, — это аттракцион, за который люди и платят. Именно от автора зависит, будет читатель готов кататься на этом аттракционе вечно и заканючит, когда он внезапно закончится, или наблюёт себе в ладошки через минуту и в ужасе захлопнет книгу или комикс. А что может быть увлекательнее разнообразия? Которое и крадут повторы, попавшие в неумелые руки.
Повторюсь (в посте про повторы, ха), хватает случаев, когда их использование абсолютно оправданно, но сейчас я об этом рассуждать не стану. Постом выше и часть «достаточно», и некоторые «будет» вполне можно было бы убрать. А про меня как-то раз знакомый редактор сказал что-то типа, что у меня красный киберглаз, которым я вижу повторы, даже если первое слово в начале текста, а второе в его конце. Это правда, но, во-первых, далеко не всегда нужно, а во-вторых, есть и небольшая хитрость: я знаю, какие слова и их производные в художке используются чаще всего. Их списка у меня нет лишь потому, что он мне не нужен: я знаю их все наизусть. Попробуйте на досуге открыть док с любой художественной книжкой и повбивать в поиск, например, такие запросы:
• только;
• даже;
• тогда;
• но/однако (в первом случае с пробелом до и после);
• однако/один/единственный (и кучу однокоренных производных);
• так (от него полезут «такой», «такие», «такую», «так-то» и так далее);
• словно/как/будто/точно (четыре всадника Апокалипсиса, бл);
• что («что-то», «что-нибудь», «что ж» и т. д.).
Это лишь малая часть, и это, на самом деле, больше моё излишнее радение из любви к искусству. Если нет какой-то прям дикой дичи (сознательный повтор!), 99% читателей сроду ничего не заметят. Для меня главное при устранении подобного вовремя остановиться, чтобы не высушить текст. А настоящая резня начинается, когда рядом полощутся более-менее экзотические слова; они для каждого текста свои. И когда начинаешь ими елозить людям по мозгам, такое замечают куда чаще. В одном томике, помню, персонаж чуть ли не каждые пять страниц «не знал, плакать ему или смеяться». Я был просто корректором и не знал, плакать мне или смеяться стал исправлять — не мои полномочия, — но указал на это. В итоге убирать или заменять не стали; думаю, из соображений, мол, так же у автора (границы дозволенного при редактировании — тема отдельной дискуссии, а по факту вопрос сугубо индивидуальный). А потом какой-то покупатель в отзыве в «Лабиринте» обратил внимание именно на то выражение: попало в глаз и замылило его.
Слишком сложно? Я упарываюсь? Не, я ещё мальчик и в абсолютном большинстве вопросов, включая этот, полагаюсь исключительно на свои лягушачьи мозги. А ведь существует соответствующий показатель: коэффициент лексического разнообразия. Он высчитывается по формуле, а результат может служить одним из критериев оценки общего качества текста. Так-то!