После многолетнего перерыва выходит новый том дневника Михаила Кузмина с записями 1917–1924 годов. Об этом издании, особенностях его подготовки и послереволюционной эволюции творчества писателя Иван Мартов поговорил с Александрой Пахомовой, филологом и редактором книги:
И. М.: Интересно, что в конце 1910-х Кузмин пишет все меньше прозы, но при этом упорно продолжает вести дневник.
А. П.: Мне кажется, что в это время его творчество как будто расслаивается. В поэзии Кузмин продолжает свои эксперименты над все более художественным, ассоциативным языком, а в дневнике пытается зафиксировать жизнь во всей ее динамике, приблизиться к чувству нового времени и представить себя как героя этого времени, а свое жизнеописание — как жизнеописание героя новой калейдоскопической действительности. При этом любопытно, что в какой-то момент Кузмин почти перестал писать прозу, но от ведения дневника не отказался до самой смерти. Получается, у этого текста тоже есть свое художественное задание. Это была совершенно неожиданная для меня идея. Кузмин мыслил свою прозу, поэзию и дневник как тексты, дополняющие друг друга. В одном оседает все художественное, в другом — все бытовое, но только в их соединении мы понимаем суть кузминского творчества, весь его сложный публичный образ.
После многолетнего перерыва выходит новый том дневника Михаила Кузмина с записями 1917–1924 годов. Об этом издании, особенностях его подготовки и послереволюционной эволюции творчества писателя Иван Мартов поговорил с Александрой Пахомовой, филологом и редактором книги:
И. М.: Интересно, что в конце 1910-х Кузмин пишет все меньше прозы, но при этом упорно продолжает вести дневник.
А. П.: Мне кажется, что в это время его творчество как будто расслаивается. В поэзии Кузмин продолжает свои эксперименты над все более художественным, ассоциативным языком, а в дневнике пытается зафиксировать жизнь во всей ее динамике, приблизиться к чувству нового времени и представить себя как героя этого времени, а свое жизнеописание — как жизнеописание героя новой калейдоскопической действительности. При этом любопытно, что в какой-то момент Кузмин почти перестал писать прозу, но от ведения дневника не отказался до самой смерти. Получается, у этого текста тоже есть свое художественное задание. Это была совершенно неожиданная для меня идея. Кузмин мыслил свою прозу, поэзию и дневник как тексты, дополняющие друг друга. В одном оседает все художественное, в другом — все бытовое, но только в их соединении мы понимаем суть кузминского творчества, весь его сложный публичный образ.
The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from cn
