ИМИ МГИМО

👤 «Человек потерянный»: почему ЕС голосует за «правых»? — доклад Егора Сергеева, Владислава Воротникова и Ирины Киселёвой:

• «Правый крен» в Европе, представленный в разном виде и на разных уровнях, вряд ли приведёт к существенным изменениям общественно-политической конъюнктуры. Вероятно, это даже не тот вопрос, на который стоит обращать пристальное внимание — а точнее не тот ракурс, в котором стоит рассматривать проблему.

• «Правый крен» представляет собой симптом общего политического кризиса, в котором оказались европейские страны, а не реальную системную трансформацию партийно-политического ландшафта. Вероятнее всего, «поправение» является проявлением общей неудовлетворённости электората, которая, в свою очередь, стала следствием того, что этот ландшафт превратился в нечто довольно размытое и неопределённое, а партии мейнстрима оказываются не в состоянии разрешить накапливающиеся общественные противоречия.

• Фундаментальное противоречие сегодняшнего дня в европейских электоральных процессах заключается в том, что созданная когда-то система политической репрезентации не в полной мере соответствует крайне глубокой фрагментированности политической повестки дня постиндустриального общества, а также индивидуализации политических предпочтений и атомизации электората. В результате происходит своеобразная гибридизация избирательных институтов модерна с политическими технологиями, коммуникациями и идеями постмодерна, в причудливых формах синтезирующая новые комбинации «идеологий» политических сил и тех проблем, которые предлагается считать наиболее острыми и насущными.

• Масштабы влияния «правых» сил как в странах, так и на уровне ЕС довольно сильно ограничены. Даже если условные «правые» оказываются допущенными к формированию или участию в правительстве (что происходит, например, в отдельных странах ЦВЕ), их способности транслировать свои идеи на общеевропейском уровне весьма малы.

• Сама структура существующих политических отношений в ЕС предопределила появления «новых правых» в их текущем виде, и она же сдерживает потенциальный рост их влияния. Парадоксальным образом «новые правые» оседлали антиистеблишментарную волну в ЕС с целью войти в политический мейнстрим, уже будучи частью этого самого истеблишмента, что фактически предопределяет неутешительные результаты «правого крена» в его сегодняшнем виде.

• Для России основной проблемой является не рост популярности «правых» политических сил как таковых, а общее «поправение» европейского политического дискурса, выраженное в росте антироссийского нарратива (особенно в дискурсе наднациональных и отдельных национальных элит), а также бытовых националистических настроений в отдельных странах-членах в ЕС. Потенциально может сложится крайне опасное положение, поскольку современное цифровое общество быстро формирует соответствующий устойчивый образ, который будет определять поведение элит и широких масс населения по отношению к России и русским.

• Если учесть, что формирование идентичности больших социальных групп всё ещё происходит на основе противопоставления себя «Другому», а накопление негативных последствий текущих общественно-политических противоречий и дисбалансов подсказывает необходимость поиска виноватого, то нет никакой гарантии, что им не станет Россия и её граждане, раз уж дозволено.

Читать доклад на Портале МГИМО

www.group-telegram.com/cn/imi_mgimo.com/1447

6.9K viewsDec 20 at 14:10

👤 «Человек потерянный»: почему ЕС голосует за «правых»? — доклад Егора Сергеева, Владислава Воротникова и Ирины Киселёвой:

• «Правый крен» в Европе, представленный в разном виде и на разных уровнях, вряд ли приведёт к существенным изменениям общественно-политической конъюнктуры. Вероятно, это даже не тот вопрос, на который стоит обращать пристальное внимание — а точнее не тот ракурс, в котором стоит рассматривать проблему.

• «Правый крен» представляет собой симптом общего политического кризиса, в котором оказались европейские страны, а не реальную системную трансформацию партийно-политического ландшафта. Вероятнее всего, «поправение» является проявлением общей неудовлетворённости электората, которая, в свою очередь, стала следствием того, что этот ландшафт превратился в нечто довольно размытое и неопределённое, а партии мейнстрима оказываются не в состоянии разрешить накапливающиеся общественные противоречия.

• Фундаментальное противоречие сегодняшнего дня в европейских электоральных процессах заключается в том, что созданная когда-то система политической репрезентации не в полной мере соответствует крайне глубокой фрагментированности политической повестки дня постиндустриального общества, а также индивидуализации политических предпочтений и атомизации электората. В результате происходит своеобразная гибридизация избирательных институтов модерна с политическими технологиями, коммуникациями и идеями постмодерна, в причудливых формах синтезирующая новые комбинации «идеологий» политических сил и тех проблем, которые предлагается считать наиболее острыми и насущными.

• Масштабы влияния «правых» сил как в странах, так и на уровне ЕС довольно сильно ограничены. Даже если условные «правые» оказываются допущенными к формированию или участию в правительстве (что происходит, например, в отдельных странах ЦВЕ), их способности транслировать свои идеи на общеевропейском уровне весьма малы.

• Сама структура существующих политических отношений в ЕС предопределила появления «новых правых» в их текущем виде, и она же сдерживает потенциальный рост их влияния. Парадоксальным образом «новые правые» оседлали антиистеблишментарную волну в ЕС с целью войти в политический мейнстрим, уже будучи частью этого самого истеблишмента, что фактически предопределяет неутешительные результаты «правого крена» в его сегодняшнем виде.

• Для России основной проблемой является не рост популярности «правых» политических сил как таковых, а общее «поправение» европейского политического дискурса, выраженное в росте антироссийского нарратива (особенно в дискурсе наднациональных и отдельных национальных элит), а также бытовых националистических настроений в отдельных странах-членах в ЕС. Потенциально может сложится крайне опасное положение, поскольку современное цифровое общество быстро формирует соответствующий устойчивый образ, который будет определять поведение элит и широких масс населения по отношению к России и русским.

• Если учесть, что формирование идентичности больших социальных групп всё ещё происходит на основе противопоставления себя «Другому», а накопление негативных последствий текущих общественно-политических противоречий и дисбалансов подсказывает необходимость поиска виноватого, то нет никакой гарантии, что им не станет Россия и её граждане, раз уж дозволено.

Читать доклад на Портале МГИМО

BY ИМИ МГИМО