Во второй главе Стахелски уходит в одиночное плавание и раскрывает «Уика» согласно своему визионерскому видению. Берёт оператора-европейца, утяжеляет драматизм, уводит тьму в барочные переливы.
Американский боевик становится сложнее, а действие ярче.
Стахелски отодвигает боёвку на второй план, фокусируясь на настроении, мизансцене, деталях. Кадр обретает лоск, он как хорошо посаженный костюм (который один на день, а один на вечер) становится ещё эффектнее. Не только за счёт неонового блеска и сеттинга в Риме, но из-за общей благородности. Произведения искусства, зеркальный зал, катакомбы, азиатская фактура – дизайнерский кайф.
Вторая часть не паразитирует на первой, а развивает мифологию, изобретая и свои приёмы – сюр, комиксовость, отсылки к «Матрице» и классикам.
Вселенная убийц разрастается и тянет на спин-офф – больше специфики, повествование построено на элементах и этике мира наёмных киллеров, который почти подменил реальность.
Отличный пример умного успешного сиквела с авторским взглядом.
Американский боевик становится сложнее, а действие ярче.
Стахелски отодвигает боёвку на второй план, фокусируясь на настроении, мизансцене, деталях. Кадр обретает лоск, он как хорошо посаженный костюм (который один на день, а один на вечер) становится ещё эффектнее. Не только за счёт неонового блеска и сеттинга в Риме, но из-за общей благородности. Произведения искусства, зеркальный зал, катакомбы, азиатская фактура – дизайнерский кайф.
Вторая часть не паразитирует на первой, а развивает мифологию, изобретая и свои приёмы – сюр, комиксовость, отсылки к «Матрице» и классикам.
Вселенная убийц разрастается и тянет на спин-офф – больше специфики, повествование построено на элементах и этике мира наёмных киллеров, который почти подменил реальность.
Отличный пример умного успешного сиквела с авторским взглядом.
group-telegram.com/kin0yan/4664
Create:
Last Update:
Last Update:
Во второй главе Стахелски уходит в одиночное плавание и раскрывает «Уика» согласно своему визионерскому видению. Берёт оператора-европейца, утяжеляет драматизм, уводит тьму в барочные переливы.
Американский боевик становится сложнее, а действие ярче.
Стахелски отодвигает боёвку на второй план, фокусируясь на настроении, мизансцене, деталях. Кадр обретает лоск, он как хорошо посаженный костюм (который один на день, а один на вечер) становится ещё эффектнее. Не только за счёт неонового блеска и сеттинга в Риме, но из-за общей благородности. Произведения искусства, зеркальный зал, катакомбы, азиатская фактура – дизайнерский кайф.
Вторая часть не паразитирует на первой, а развивает мифологию, изобретая и свои приёмы – сюр, комиксовость, отсылки к «Матрице» и классикам.
Вселенная убийц разрастается и тянет на спин-офф – больше специфики, повествование построено на элементах и этике мира наёмных киллеров, который почти подменил реальность.
Отличный пример умного успешного сиквела с авторским взглядом.
Американский боевик становится сложнее, а действие ярче.
Стахелски отодвигает боёвку на второй план, фокусируясь на настроении, мизансцене, деталях. Кадр обретает лоск, он как хорошо посаженный костюм (который один на день, а один на вечер) становится ещё эффектнее. Не только за счёт неонового блеска и сеттинга в Риме, но из-за общей благородности. Произведения искусства, зеркальный зал, катакомбы, азиатская фактура – дизайнерский кайф.
Вторая часть не паразитирует на первой, а развивает мифологию, изобретая и свои приёмы – сюр, комиксовость, отсылки к «Матрице» и классикам.
Вселенная убийц разрастается и тянет на спин-офф – больше специфики, повествование построено на элементах и этике мира наёмных киллеров, который почти подменил реальность.
Отличный пример умного успешного сиквела с авторским взглядом.
BY Полифильмия
Share with your friend now:
group-telegram.com/kin0yan/4664