Волновалась, что не успею прочитать ни одной книги из рекомендованных к мастерской Лизы Биргер, а в итоге за два дня послушала «Кадавры» Алексея Поляринова — до того увлекательно написано (и начитано Кириллом Радцигом и Сергеем Чонишвили). Сорокачетырехлетняя Даша вернулась из эмиграции продолжить исследование мортальных аномалий — кадавров — мертвых истуканов-детей, которые уже тридцать лет как заполонили страну. Водителем в экспедицию мать определила старшего брата Даши Матвея, иногда отдаленно напоминающего Тони Болтуна из «Зеленой книги». Роуд-муви по узнаваемому югу страны, который в 2027 году уже был Объединенной российско-китайской администрацией, оборачивается семейной и личной драмой: каждый едет в своем апокалипсисе мыслей о прошлом, пока вдоль дороги мертвые с косами стоят и… подвывают, а Чонишвили зачитывает тревожные сводки. Образность и символизм, в которые автор завернул историю одной разобщенной страны и одной расколовшейся семьи, впечатляют и остаются в памяти, как и отношения внутри этой семьи — с кульминацией на праздничном ужине, как и хотела Даша-писательница.
P. S. Молоток художника Миши Никатина. С его работами шикарные обложки получаются!🔨
Волновалась, что не успею прочитать ни одной книги из рекомендованных к мастерской Лизы Биргер, а в итоге за два дня послушала «Кадавры» Алексея Поляринова — до того увлекательно написано (и начитано Кириллом Радцигом и Сергеем Чонишвили). Сорокачетырехлетняя Даша вернулась из эмиграции продолжить исследование мортальных аномалий — кадавров — мертвых истуканов-детей, которые уже тридцать лет как заполонили страну. Водителем в экспедицию мать определила старшего брата Даши Матвея, иногда отдаленно напоминающего Тони Болтуна из «Зеленой книги». Роуд-муви по узнаваемому югу страны, который в 2027 году уже был Объединенной российско-китайской администрацией, оборачивается семейной и личной драмой: каждый едет в своем апокалипсисе мыслей о прошлом, пока вдоль дороги мертвые с косами стоят и… подвывают, а Чонишвили зачитывает тревожные сводки. Образность и символизм, в которые автор завернул историю одной разобщенной страны и одной расколовшейся семьи, впечатляют и остаются в памяти, как и отношения внутри этой семьи — с кульминацией на праздничном ужине, как и хотела Даша-писательница.
P. S. Молоток художника Миши Никатина. С его работами шикарные обложки получаются!🔨
In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from cn
