Острые страницы

​​Почти десять лет назад Полина Панасенко опубликовала документальную книгу-расследование "Polina Grigorievna" о пяти московских тезках, в 2022 году во Франции вышел дебютный роман "Tenir sa langue" — «Язык за зубами», который добрался до русскоязычного читателя спустя два года в авторском переводе (@livebooks).
 
Рассказчица Полина делится историей своей семьи, которая эмигрировала во Францию сразу после распада СССР. При получении французского гражданства отец франсифицировал имя, и Полина превратилась в Полин. Спустя двадцать лет Полина начинает судебный спор, чтобы вернуть себе право носить имя, данное при рождении.
 
Повествование, как и мир автогероини, разделено надвое: советское прошлое и французское настоящее. Полина едет на слушание по делу и вспоминает, как в 1990-м на семейном совете определяли годность картошки фри из первого московского Макдональдса, как в 1991-м поехали танки и ее выгнали из комнаты, в которой взрослые смотрели новости по телевизору, а уже в 1993-м мама не разрешила взять в Париж любимого плюшевого кота. На смену дофранцузским ранним воспоминаниям приходят отголоски первых дней жизни в эмиграции и регулярных летних каникул, проведенных в России: тяжелые дни в бетонном блоке детского сада и молчаливая дружба с заикающимся мальчиком, еда в избытке и первый раклет, бабушкин запрет на прогулки с соседскими детьми, сокрытие переезда и прослушивание с дедушкой пластинок Утесова после обязательного допроса, где лучше — «здесь» или «там».
 
Маленькая Полина живет в круговерти новых слов и стрессе из-за их непонимания, язык как орган физически реагирует на колебания языка как средства общения: вяжет и чешется, когда теряет слова. Единственное, что четко определено, так это строгое правило: дома носить русский — на выход надевать французский. Болтать (на обоих), но не смешивать.
Взрослая Полина вспоминает, как бабушка начала забывать слова и как замерз язык у нее самой во время первых похорон, исследует «мерцающий» иудаизм родственников и поколениями сменяемые имена (бабушка Песах становилась Полиной, а прабабушка Ривка — Ритой), сравнивает акцент с животом беременных женщин — то, что не скроешь. Тесная связь языка и имени сопровождает Полину в ее борьбе за свободу выбора во Франции, ту самую, которой не было у родных в СССР.
 
В динамичном автофикциональном романе, в серой зоне между двух языков, стран, эпох и даже между жизнью и смертью, в этой двухголосной яркой и временами злой инвенции, в которой звук штампа в паспортном столе похож на отправляющийся паровоз (моя любимая метафора!), Полина-рассказчица обретает целостность в двойственности, а Полина-писательница — читателей, которые ждут ее следующий роман.
 
#всестраницы #лайвбук #франция #россия

www.group-telegram.com/cn/knigovest.com/816

727 viewsDec 6 at 13:38

​​Почти десять лет назад Полина Панасенко опубликовала документальную книгу-расследование "Polina Grigorievna" о пяти московских тезках, в 2022 году во Франции вышел дебютный роман "Tenir sa langue" — «Язык за зубами», который добрался до русскоязычного читателя спустя два года в авторском переводе (@livebooks).
 
Рассказчица Полина делится историей своей семьи, которая эмигрировала во Францию сразу после распада СССР. При получении французского гражданства отец франсифицировал имя, и Полина превратилась в Полин. Спустя двадцать лет Полина начинает судебный спор, чтобы вернуть себе право носить имя, данное при рождении.
 
Повествование, как и мир автогероини, разделено надвое: советское прошлое и французское настоящее. Полина едет на слушание по делу и вспоминает, как в 1990-м на семейном совете определяли годность картошки фри из первого московского Макдональдса, как в 1991-м поехали танки и ее выгнали из комнаты, в которой взрослые смотрели новости по телевизору, а уже в 1993-м мама не разрешила взять в Париж любимого плюшевого кота. На смену дофранцузским ранним воспоминаниям приходят отголоски первых дней жизни в эмиграции и регулярных летних каникул, проведенных в России: тяжелые дни в бетонном блоке детского сада и молчаливая дружба с заикающимся мальчиком, еда в избытке и первый раклет, бабушкин запрет на прогулки с соседскими детьми, сокрытие переезда и прослушивание с дедушкой пластинок Утесова после обязательного допроса, где лучше — «здесь» или «там».
 
Маленькая Полина живет в круговерти новых слов и стрессе из-за их непонимания, язык как орган физически реагирует на колебания языка как средства общения: вяжет и чешется, когда теряет слова. Единственное, что четко определено, так это строгое правило: дома носить русский — на выход надевать французский. Болтать (на обоих), но не смешивать.
Взрослая Полина вспоминает, как бабушка начала забывать слова и как замерз язык у нее самой во время первых похорон, исследует «мерцающий» иудаизм родственников и поколениями сменяемые имена (бабушка Песах становилась Полиной, а прабабушка Ривка — Ритой), сравнивает акцент с животом беременных женщин — то, что не скроешь. Тесная связь языка и имени сопровождает Полину в ее борьбе за свободу выбора во Франции, ту самую, которой не было у родных в СССР.
 
В динамичном автофикциональном романе, в серой зоне между двух языков, стран, эпох и даже между жизнью и смертью, в этой двухголосной яркой и временами злой инвенции, в которой звук штампа в паспортном столе похож на отправляющийся паровоз (моя любимая метафора!), Полина-рассказчица обретает целостность в двойственности, а Полина-писательница — читателей, которые ждут ее следующий роман.
 
#всестраницы #лайвбук #франция #россия

BY Острые страницы