Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Политолог Глеб Беляков

Конец истории — это конец идеологии, безусловное торжество либеральной демократии западного образца. По мысли Фукуямы, глобализация приведёт к вестернизации мира, утвердив систему сдержек и противовесов, общество потребления и нерушимость прав и свобод человека. Это роднит Фукуяму с философами эпохи модерна, развивающими метанарративы: мировой дух Гегеля, воплотивший себя в конституционной монархии, или коммунистическое общество Маркса как результат классовой борьбы.

Работа «Конец истории и последний человек» написана на волне эйфории после завершения Холодной войны; до взрыва этнонационализма, исламского фундаментализма и возвышения авторитарных и гибридных режимов. Критиковать идеологизированность концепции — значит повторять уже не раз озвученные мысли. К тому же о внутренних опасностях для демократии Фукуяма предупреждал ещё в разделе «Последний человек». Позже он значительно пересмотрел свои взгляды: в интервью 2018 года прямо заявил о росте олигархического класса и необходимости политики перераспределения, а в новой книге призвал к обновлению либерализма, страдающего от абсолютизации собственных принципов. Впрочем, философ так и не отказался от главного — идеи «конца истории».

Пожалуй, одна из ключевых проблем концепции — предпосылка о единстве либерализма (идеология капитализма) и демократии (верховенство большинства). Их синтез в «Славное тридцатилетие» после Второй мировой де-факто закончился экономическим кризисом 1970-х гг. Неолиберальная контрреволюция привела к отказу от кейнсианства в экономической политике, размыванию среднего класса и возвращению уровня неравенства к исторической норме (в первую очередь, в США). Цифровизация и автоматизация только усиливают этот тренд, способствуя прекарной занятости. Отсюда и волна популизма, спровоцированная кризисом 2008 года, — нелиберально-демократический ответ низов на недемократический либерализм элит.

Для описания реальных политических процессов разумно отказаться от идеологического детерминизма в пользу анализа институциональных факторов. Так, исследователи Аджемоглу и Робинсон утверждают, что для перехода к инклюзивным институтам необходимы (1) баланс сил государства и общества, (2) широкая коалиция, в которой ни одна группа не может узурпировать власть, и (3) правитель, способный обуздать свои амбиции. Идеология важна, но без этих объективных факторов политическая трансформация не произойдёт. При этом, в случае дисбаланса возможна деградация государственных институтов — и потому финала у истории нет.

www.group-telegram.com/cn/kremlebezBashennik.com/34652

7.4K viewsAug 12, 2023 at 14:31

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Политолог Глеб Беляков

Конец истории — это конец идеологии, безусловное торжество либеральной демократии западного образца. По мысли Фукуямы, глобализация приведёт к вестернизации мира, утвердив систему сдержек и противовесов, общество потребления и нерушимость прав и свобод человека. Это роднит Фукуяму с философами эпохи модерна, развивающими метанарративы: мировой дух Гегеля, воплотивший себя в конституционной монархии, или коммунистическое общество Маркса как результат классовой борьбы.

Работа «Конец истории и последний человек» написана на волне эйфории после завершения Холодной войны; до взрыва этнонационализма, исламского фундаментализма и возвышения авторитарных и гибридных режимов. Критиковать идеологизированность концепции — значит повторять уже не раз озвученные мысли. К тому же о внутренних опасностях для демократии Фукуяма предупреждал ещё в разделе «Последний человек». Позже он значительно пересмотрел свои взгляды: в интервью 2018 года прямо заявил о росте олигархического класса и необходимости политики перераспределения, а в новой книге призвал к обновлению либерализма, страдающего от абсолютизации собственных принципов. Впрочем, философ так и не отказался от главного — идеи «конца истории».

Пожалуй, одна из ключевых проблем концепции — предпосылка о единстве либерализма (идеология капитализма) и демократии (верховенство большинства). Их синтез в «Славное тридцатилетие» после Второй мировой де-факто закончился экономическим кризисом 1970-х гг. Неолиберальная контрреволюция привела к отказу от кейнсианства в экономической политике, размыванию среднего класса и возвращению уровня неравенства к исторической норме (в первую очередь, в США). Цифровизация и автоматизация только усиливают этот тренд, способствуя прекарной занятости. Отсюда и волна популизма, спровоцированная кризисом 2008 года, — нелиберально-демократический ответ низов на недемократический либерализм элит.

Для описания реальных политических процессов разумно отказаться от идеологического детерминизма в пользу анализа институциональных факторов. Так, исследователи Аджемоглу и Робинсон утверждают, что для перехода к инклюзивным институтам необходимы (1) баланс сил государства и общества, (2) широкая коалиция, в которой ни одна группа не может узурпировать власть, и (3) правитель, способный обуздать свои амбиции. Идеология важна, но без этих объективных факторов политическая трансформация не произойдёт. При этом, в случае дисбаланса возможна деградация государственных институтов — и потому финала у истории нет.

BY Кремлёвский безБашенник