Минутка этнографии

ЧТО УМИРАЕТ В ДОМЕ - ДОЛЖНО ОСТАТЬСЯ В ДОМЕ

"Умершие в доме становятся домовыми этого дома", - говорили в позапрошлом веке в Смоленской губернии. В тех местах, где так думали, домовых на двор иной раз набивалось не меньше, чем пассажиров в час пик на "Выхино", а цельный образ домового разваливался на куски.

Вместо одного духа получался настоящий выводок: собственно Домовой, его жена Доманя, безымянная дочка. Мало того, сам Домовой рассыпался на отдельные функции: Вещуна (предсказывал беду), Дворового (следил за порядком во дворе), Полуночника (душил ночью и кашлял спящему в рот), Подпечника (за печкой ухаживал), Лизуна (тут не объяснить в двух словах) - и далее список из десятка имен.

Интереснее всего в этом паноптикуме - дочка. Она - редкий образ для великорусской демонологии. Она суккуб.

Она прекрасна, вечно юна и голубоглаза. Она соблазняет молодого человека, который живет в доме, но только не хозяина. Это может быть его сын, внук, племянник или брат, причем обязательно одинокий - женатых дочка домового не трогает, потому что образ домового вообще очень нравственный, и даже если из домового сделать соблазнительную девушку, она останется с домостройными взглядами. "Можно вывести девушку из домового, но домового из девушки вывести нельзя".

Так вот. Если юноша не сумел устоять перед любовными чарами дочурки и "бросался на ее роскошную грудь" - то все, заказывайте панихиду. Дочка домового иссушит его своей страстью, а попробует парень ее бросить - сведет с ума, если изменит - доведет до самоубийства. В общем, выхода нет.

И появится в избе еще один домовой.

Антон Нелихов

www.group-telegram.com/cn/minutka_ethnography.com/39

513 viewsOct 10 at 15:10

ЧТО УМИРАЕТ В ДОМЕ - ДОЛЖНО ОСТАТЬСЯ В ДОМЕ

"Умершие в доме становятся домовыми этого дома", - говорили в позапрошлом веке в Смоленской губернии. В тех местах, где так думали, домовых на двор иной раз набивалось не меньше, чем пассажиров в час пик на "Выхино", а цельный образ домового разваливался на куски.

Вместо одного духа получался настоящий выводок: собственно Домовой, его жена Доманя, безымянная дочка. Мало того, сам Домовой рассыпался на отдельные функции: Вещуна (предсказывал беду), Дворового (следил за порядком во дворе), Полуночника (душил ночью и кашлял спящему в рот), Подпечника (за печкой ухаживал), Лизуна (тут не объяснить в двух словах) - и далее список из десятка имен.

Интереснее всего в этом паноптикуме - дочка. Она - редкий образ для великорусской демонологии. Она суккуб.

Она прекрасна, вечно юна и голубоглаза. Она соблазняет молодого человека, который живет в доме, но только не хозяина. Это может быть его сын, внук, племянник или брат, причем обязательно одинокий - женатых дочка домового не трогает, потому что образ домового вообще очень нравственный, и даже если из домового сделать соблазнительную девушку, она останется с домостройными взглядами. "Можно вывести девушку из домового, но домового из девушки вывести нельзя".

Так вот. Если юноша не сумел устоять перед любовными чарами дочурки и "бросался на ее роскошную грудь" - то все, заказывайте панихиду. Дочка домового иссушит его своей страстью, а попробует парень ее бросить - сведет с ума, если изменит - доведет до самоубийства. В общем, выхода нет.

И появится в избе еще один домовой.

Антон Нелихов

BY Минутка этнографии