Как искать корни настоящего в прошлом и опросить жителей Древних Афин
«Экономика на слух» продолжает серию выпусков об истории. Как экономисты изучают прошлое, из каких деталей собирают механизмы многовекового развития и с какими ограничениями сталкиваются? Об этом редактор подкаста Филипп Стеркин говорит с научным сотрудником Лундского университета в Швеции и выпускником РЭШ Виктором Малеиным, в том числе на примере работ новых нобелевских лауреатов Дарона Аджемоглу, Саймона Джонсона и Джеймса Робинсона.
Что они привнесли в науку, за что их критикуют и почему не существует единственно верного ответа на вопрос, что делает одни страны богатыми, а другие бедными? Виктор говорит и об истории России – об эффекте колеи, о факторе случайности и о том, почему неверно утверждение, что в России не было традиций активного общества. А еще обсуждает возможности, которые может открыть для историков искусственный интеллект, например помочь «оживить» людей далекого прошлого и провести среди них соцопрос.
Как искать корни настоящего в прошлом и опросить жителей Древних Афин
«Экономика на слух» продолжает серию выпусков об истории. Как экономисты изучают прошлое, из каких деталей собирают механизмы многовекового развития и с какими ограничениями сталкиваются? Об этом редактор подкаста Филипп Стеркин говорит с научным сотрудником Лундского университета в Швеции и выпускником РЭШ Виктором Малеиным, в том числе на примере работ новых нобелевских лауреатов Дарона Аджемоглу, Саймона Джонсона и Джеймса Робинсона.
Что они привнесли в науку, за что их критикуют и почему не существует единственно верного ответа на вопрос, что делает одни страны богатыми, а другие бедными? Виктор говорит и об истории России – об эффекте колеи, о факторе случайности и о том, почему неверно утверждение, что в России не было традиций активного общества. А еще обсуждает возможности, которые может открыть для историков искусственный интеллект, например помочь «оживить» людей далекого прошлого и провести среди них соцопрос.
"We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram.
from cn
