С возрастом многие вещи становятся интереснее. И я не только про оливки, сухое вино, домашние растения и вязание.
Я сейчас про преподавание.
Когда-то, как я уже говорила, я читала студентам правоохранку, а ещё и уголовный процесс (на минималках, то есть на уровне колледжа). Это было очень весело: рассказывать о том, что нравится мне самой, подкидывать студентам интересные задачки, показывать парадоксы и абсурд уголовного процесса наравне с его же красотой и стройностью внутренней логики. Возможно, студентам это тоже было интересно, но в первую очередь я делала это для своего удовольствия.
Потом адвокатура предложила мне другие радости жизни, и преподавание я оставила (как и написание кандидатской диссертации, но это совсем другая история).
И вот этой осенью, накопив сил и новых удивительных историй про уголовный процесс, я слегка, буквально одной ногой, вернулась на свою родную кафедру. Уже не с процессом вообще, а с той его гранью, ради которой из преподавания и уходила – то есть с курсом про то, что адвокату делать в уголовном процессе и куда бежать.
И выяснилось, что с возрастом преподавание меня радует ещё больше, чем раньше. То ли потому, что я теперь намного больше могу рассказать, то ли с магистрантами работать интереснее, чем со студентами колледжа – это я пока не поняла. Но если в 27 лет от двух вечерних пар я скорее устала бы, то в 36 только заряжаюсь новыми силами. Это как кофе, только без тахикардии.
И отдельной строкой замечу, что подбирать для студентов дела, на которых можно разобрать алгоритм действий адвоката (защитника, представителя потерпевшего, et cetera) – тоже приятное занятие. Хочется выбрать что-то типичное и интуитивно понятное (наркотики, мошенничество, разбой), но с перчинкой (неожиданные повороты сюжета, основания для переквалификации или даже отказа прокурора от обвинения). С интересной человеческой историей, но и с лихо закрученным процессуальным сюжетом. И с разным финалом – не только с таким, когда всё удалось и получилось на славу, но и с ошибками, в том числе сыгравшими ключевую роль в деле.
А ещё магистрантам можно задавать вопросы не только о том, что написано в УПК и нескольких решениях ВС/КС, но и о том, какое решение будет эффективнее, быстрее, хитрее, рациональнее. Они справляются с этой задачей круче, чем бакалавры.
И откуда-то есть ощущение, что им это нравится. И, возможно, кто-то из них станет адвокатом – даже если моей вины заслуги в этом и не будет.
А преподавание надо будет попробовать ещё раз лет через десять. Вдруг оно действительно со временем становится только лучше (как вино или Роберт Дауни-младший).
С возрастом многие вещи становятся интереснее. И я не только про оливки, сухое вино, домашние растения и вязание.
Я сейчас про преподавание.
Когда-то, как я уже говорила, я читала студентам правоохранку, а ещё и уголовный процесс (на минималках, то есть на уровне колледжа). Это было очень весело: рассказывать о том, что нравится мне самой, подкидывать студентам интересные задачки, показывать парадоксы и абсурд уголовного процесса наравне с его же красотой и стройностью внутренней логики. Возможно, студентам это тоже было интересно, но в первую очередь я делала это для своего удовольствия.
Потом адвокатура предложила мне другие радости жизни, и преподавание я оставила (как и написание кандидатской диссертации, но это совсем другая история).
И вот этой осенью, накопив сил и новых удивительных историй про уголовный процесс, я слегка, буквально одной ногой, вернулась на свою родную кафедру. Уже не с процессом вообще, а с той его гранью, ради которой из преподавания и уходила – то есть с курсом про то, что адвокату делать в уголовном процессе и куда бежать.
И выяснилось, что с возрастом преподавание меня радует ещё больше, чем раньше. То ли потому, что я теперь намного больше могу рассказать, то ли с магистрантами работать интереснее, чем со студентами колледжа – это я пока не поняла. Но если в 27 лет от двух вечерних пар я скорее устала бы, то в 36 только заряжаюсь новыми силами. Это как кофе, только без тахикардии.
И отдельной строкой замечу, что подбирать для студентов дела, на которых можно разобрать алгоритм действий адвоката (защитника, представителя потерпевшего, et cetera) – тоже приятное занятие. Хочется выбрать что-то типичное и интуитивно понятное (наркотики, мошенничество, разбой), но с перчинкой (неожиданные повороты сюжета, основания для переквалификации или даже отказа прокурора от обвинения). С интересной человеческой историей, но и с лихо закрученным процессуальным сюжетом. И с разным финалом – не только с таким, когда всё удалось и получилось на славу, но и с ошибками, в том числе сыгравшими ключевую роль в деле.
А ещё магистрантам можно задавать вопросы не только о том, что написано в УПК и нескольких решениях ВС/КС, но и о том, какое решение будет эффективнее, быстрее, хитрее, рациональнее. Они справляются с этой задачей круче, чем бакалавры.
И откуда-то есть ощущение, что им это нравится. И, возможно, кто-то из них станет адвокатом – даже если моей вины заслуги в этом и не будет.
А преподавание надо будет попробовать ещё раз лет через десять. Вдруг оно действительно со временем становится только лучше (как вино или Роберт Дауни-младший).
BY Objection, your honor!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Anastasia Vlasova/Getty Images Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from cn
