ОБЫЧНЫЙ РАССКАЗ (01/07)

Середина лета года недавнего.

«Хочется просто жить нормально и всё», — подумал Андрей двадцати трех лет от роду. Затянулся электронкой. Выдул струю дыма из-под козырька в проливной дождь и стал думать дальше: «Тупая работа, последний раз выезжаю в командировку. Потом бросаю всё».
В некоторые мысли лучше не погружаться, так как от них только боль.

Зашел обратно в гостиницу «Версаль». Там на диванчике перед маленьким стеклянным столиком сидел напарник и друг Даня. Он был чуть-чуть младше Андрея, поэтому отставал от него по шкале кромешного пессимизма, и с черного небосклона его души еще иногда подмигивали звезды веры в «правильное».

— Андрюх, сорок минут уже прошло. В офисе сказали, что через десять минут наберут. Может, у них что-то произошло? Может, надо перезвонить? — Даня в неврозе выбивал ступней в такт словам.
— Ой, расслабься, вообще. Ничего у них не произошло, помимо того, что им, с одной стороны, на нас похер, а с другой — они не хотят терять деньги. Вот и думают, как выкрутиться.

К стойке вышел седой крепкий дед в тельняшке и с неопределенного вида фуражкой на голове. До него за стойкой была красивая молодая блондинка в строгом костюме, но, видимо, она ушла на обед, а этот — единственный сменщик.
От него не пахло водкой, он ее источал. Казалось, что все в радиусе метра вокруг него медленно покрывается водочной испариной.
Из вечной хрипоты его глотки донеслись слова:
— Во, наш Нижневаторск-то затопило, так затопило. А, молодежь?
— Ага, ответил Андрей.
— Ёб твою мать, — закончил не содержательный разговор седой дед.

Правильно, стойка на входе в отель — место повышенной ответственности. Нечего болтать попусту.
Словно услышав этот мой комментарий, дед еще раз, но более во всех отношениях смачно произнес: «Ёб твою мать».
Хорошо хоть не сплюнул на пол, боже мой.
Словно услышав и этот мой комментарий, дед громко стал набирать ротовые выделения, видимо, предполагая ими сплюнуть, но порыв кашля помешал.

Телефон зазвонил.
— Андрюха, звонят
— Да вижу я.
Некоторое время смотрели на экран. Потом вместе потянулись к зеленой кнопке, руки столкнулись в воздухе, посмотрели друг на друга, скинулись — первые обязательно ножницы, скинулись еще раз — у обоих камень, скинулись… Телефон перестал звонить.

— Бля, Дань, че за комедию ты устроил? Не мог нормально к телефону подойти?
— Да я не специально. И вообще, это ты устроил.
Странно получилось, особенно если учесть, что раньше они никогда не решали никакие споры посредством игры в «камень, ножницы, бумагу».

Телефон зазвонил еще раз. Даня нажал на зеленую кнопку, а Андрей поставил на громкую.

Выжимка из монолога начальника:
«Короче, ребята, то, что аппаратуры на миллионы рублей дождем залило и говноеды техники не могут ее починить, это, положим, не ваша вина. Но дело не в вине, а в том, как ее можно загладить. Мы тут сейчас в новых реалиях пытаемся сориентироваться, и, кажется, созрел неплохой план. Короче, поедете участок, который под трубопровод, от леса очищать. Контракт на переподписание новый мы вам пришлем. Из хороших новостей: мы тут нагрузки пересчитали и на три дня скостили вам время командировки. По деньгам там плюс-минус тоже, с минимальными поправками, но вы сами все посмотрите. Завтра пришлем, как только с бухгалтерией все разрулим. Подписывайте сразу и обратно высылайте. За вами завтра еще человек специальный приедет — местный тракторист. Во всем на него ориентируетесь, он со всем подскажет. Конец связи».

Засыпая под удары тяжелых капель о крышу гостиницы «Версаль», Андрей думал о том, стоило ли получать высшее образование географическое, чтобы потом тебя вот так вот послали вырубать сибирский лес под газопровод? И это вместо того, чтобы ползать как обычно по пересеченной местности, как загнанное животное, и через кровь, пот и слезы делать замеры. А большая ли разница? Самое обидное, что не такая и большая.

«Не, не буду завтра ничего подписывать. Пошли в жопу! Домой поеду!»

ОБЫЧНЫЙ РАССКАЗ (02/07)

Во сне Андрей разговаривал с тем пьяным дедом, который стоял за стойкой: «Ты пойми, топографическая съемка местности — это реально важно! Понимаешь, у нас по регламенту все карты государственные должны обновляться раз в 3 года!»

В ответ на это дедок выдал хорошей такой матерной брани, которую в райцентрах не встретишь — цивилизация вытеснила такую брань дальше, в административные центры.
Дослушав, Андрей продолжил: «Вот и я сейчас так думаю. Но раньше-то мне это дело казалось таким, знаешь, полезным приключением. С одной стороны, людям и стране хорошо, а с другой — приключение. А оказалось, что
бред это всё! Ты знаешь, как мы сюда попали в ваш Нижневаторск?»

«Ёб твою мать!» — На весь сон произнес дед.

Посчитав это за отмашку, Андрей начал: «Пока мы сюда к вам добирались, глава экспедиции сломал ногу, потому что накануне отъезда так отпраздновал день рождение друга, что несколько дней потом был в состоянии инвалида. Пока ехали он сломал ногу и теперь на больничном. Водителю, который нас сюда вёз, платят на треть больше, чем нам с Даней, а у него нет высшего образования и он не знает, как пользоваться GPS topcon, а мы, блядь, знаем, а нам платят на треть меньше, чем ему!»

«Ёб…» — дед не успел закончить. Андрей его перебил.
«…Твою мать, да-да, я понял. Самое забавное в этой истории, что оборудование, включая GPS topcon, залило водой, и нас теперь посылают заниматься вообще хуй пойми чем! Мы учёные-исследователи, а нас на лесополосу. Не! Хорош! Реально, ёб твою мать, ничего подписывать не буду!»

Дед еще что-то говорил, но, по всей видимости, сон подходил к концу и внутренней операционной памяти более не хватало на проработку речи, так что он только беззвучно хлопал губами.

Проснулся Андрей от того, что ему солнышко в глаза светило через окно. Подошел посмотреть, а там небо над разлившейся во все стороны Обью. И вроде настраивал себя на всё плохое, а тут вдруг что-то залязгало в каменном сердце.
«Нет-нет, я не буду подписывать этот гребаный контракт. И Даньке тоже не дам подписать. Мы отсюда домой поедем и тоже, блядь, водителями устроимся и тоже будем получать на треть больше, чем высококвалифицированные ученые.

Бывает такое, что встал с той ноги: что чистишь зубы, а у пасты вкус нового хорошего этапа жизни, что моешься, а вода тебе шепчет: «Андрей, всё будет хорошо, удача тебя ждет», что бреешься, а лицо твоё в зеркале сияет, ибо это лицо счастливого человека, которому просто нужно в свое счастье поверить.
«Нет, я на это больше не поведусь! Ну его в жопу! Знаю, что если сейчас дам слабину, то будет как в прошлый раз и позапрошлый!»

Спустился вниз, а там Даня завтракает блинчиками со сметаной, яичницей, кашей овсяной с ровным кубиком масла и еще куриным блестящим в солнечных лучах бульоном.
— Андрюх, проснулся, прыгай за стол.
— А с чего такие угощения? Последние два дня тут вообще кухня была закрыта?
Из-за спины Андрея с подносом изящно проскользила к столу красивая блондинка в строгом костюме.
— Из-за наводнения повар не мог добраться. Но дождь кончился, вода отошла и теперь всё хорошо.
— Слыш, Андрей, наконец-то всё хорошо.
— Да ничего хорошего нет, Дань.
— Брось! Расслабься. Вот, кстати. Я уже подписал.
Даня протянул Андрею контракт.
— Зачем подписал? Это же бред!
— Слушай, у меня и у самого было такое вчера настроение. Думал всё бросить и домой вернуться, попробовать стримером стать. На «Твиче» даже акк вчера перед сном создал. Только вот проснулся сегодня, а погода — кайф. Ну и деньги нужны. Да и чего я там не видел? Я практику на лесозаготовке проходил.
— Сам рассказывал, что нихуя там не делали.
— Ну и что. Надо до места доехать и посмотреть. Может, тут тоже нихуя делать не понадобиться.

Андрей посидел минутку ни о чем не думая, затем тяжело выдохнул, затем подумал: «пожалею об этом, но деньги нужны, эх». Подписал бумагу.
Завтрак действительно был очень вкусным, помогал Андрею отвлечься от ощущения того, что он совершил ошибку.

Через полчаса к столу снова подошла строгая красавица: «Ребят, там человек на улице. Сказал, что тракторист и пришел за вами».

Друзья-читатели, не забываем участвовать в розыгрыше! Скоро уже итоги будем подводить.

ОБЫЧНЫЙ РАССКАЗ (03/07)

Солнце открыло дверь на улицу. Глазам Андрея понадобилось некоторое время, чтобы настроить параметры контраста-яркости. И вот черное пятно, которое, по всей видимости, и было тем самым трактористом, от секунды в секунду всё больше и больше становилось похожим на человека: сначала резкое разделение света и тьмы на гранях, затем плоское стало приобретать выпуклые формы, а затем: «Блядь, да это же тот самый вчерашний дед, который пьянищий за ресепшеном стоял», — произнес Андрей тихонечко, так, чтобы только Даня услышал.
Дед, правда, будучи трезвым, оказался не дедом, а вполне себе мужиком в годах, пока еще не преклонных.

— Здорово, молодежь! Ну что, отпатчивались?! Готовы к вояжу (с ударением на У)?!
— Всегда готовы! — С интонацией самого наивного человека в уневерсуме сказал Даня.
Пожали руки. Андрей встрепенулся и с улыбкой (всё это было наигранно) поинтересовался:
— А мы же с вами вчера тут виделись. Вы еще на погоду жаловались.
Сложно описать выражение лица, которое изобразил тракторист. Оно тоже было наигранным, но так и играть-то можно по-разному. Если наигранность Андрея максимум тянула на ТЮЗ, то у тракториста был МХТ, полный зал и цветами его все забрасывали.
— Перепутал ты. Я так в этой гостинице и не был никогда. Значит, богатым буду.
— Как вас звать? — Спросил Даня, пока Андрей стряхивал и срезал с себя сеть недоумения, которую накинул на него тракторист.
— Борис Иванович я, молодежь. Давайте грузиться, а то у нас сегодня дорога та еще предстоит. На небе ангелы в трубы дуют, а под ногами грязь.
Последняя фраза, которую произнес уже не просто тракторист, а целый Борис Иванович, была еще одной накинутой на Андрея сетью недоумения еще до того, как тот справился с первой.

По левому берегу вышедшей из себя, но уже успокоившейся Оби ехали в…
— А какой у нас план-то? — спросил Даня у Бориса Ивановича.
— Такой: сейчас до вагончика доедем, где вы жить будете. А там молодчики мои знакомые на грузовой ждут. Мы ваш вагончик прицепим и все вместе к месту поедем.
— Ну ладно, нормальный план, — Даня вставил наушники и откинулся, не в смысле вышел из тюрьмы, а в смысле расслабил шею и закрыл глаза.

Андрея это немного взбесило, ведь в их команде он обычно был человеком, который расслабляется, а Даня тем, кто напрягается — плюс и минус на батарейке. Но жизнь такая штука, что иногда Бог ради смеха берет и меняет всё местами. В наше время самый счастливый тот, кто спокойно и без лишних эмоций реагирует на эти его выкрутасы.

Андрею пока эта наука не давалась, и поэтому он спросил у Бориса Ивановича:
— А чего вы сегодня не в тельняшке и без морского головного убора?
— В фуражке ты имеешь в виду? — Подумал. — Да я сроду таких вещей не носил! Не моряк я. Брат мой моряком был, да и нет брата больше.

Андрей подумал, что дальнейшие расспросы не имеют смысла. В своих командировках он уж сталкивался с витиеватыми, больными причудами людей, которые злоупотребляют алкоголем. «Нажрался, оделся в морские шмотки покойного брат и приплелся в отель. Вот и вся история с ним. А сейчас либо не помнит, либо стыдно, вот и голову делает мне. Заебали эти алкаши. Хотя чего я так? Вроде нормальный он… Пока».

Следующие два с половиной часа Борис Иванович рассказывал про домик маленький, что в очень маленькой деревеньке на берегу Оби, про катер старый, но который еще ой как на ходу и даст фору любому новому, про время, которое не щадит, про страну, которую потеряли, про места рыбные, про грибные опушки, про бардак какой-то, про еще что-то там и что-то там.
Андрей прекратил слушать его бубнеж и, задремав, погрузился в величественный пейзаж: торчащие из воды деревянные столбы — линии электропередач, которые гневно переговаривались между собой о том, что вот человек думает, что он крутой, а природа слабачка, а потом дождик, река из берегов выходит, кто-то из столбов падает, электричество вырубается и человек начинает рыдать, как обоссанный ребенок.

«Приехали!»
Открыл глаза. У блестящего каплями хвойного леса стоял самый уродливый в мире вагончик, а рядом с ним фура с молодчиками.

ОБЫЧНЫЙ РАССКАЗ (04/07)

Как говорится: у нас товар — у вас купец. Только вот жаль, что не было тут тех самых «у нас», которым можно было бы плюнуть в лицо за такой товар.
Вагончик был адский во всех отношениях и выглядел так, словно преисподняя подавилась им и выблевала из себя обратно в несчастную действительность.
Пока Андрей и Даня ходили вокруг и брезгливо трогали этот проржавевший кусок, Борис Иванович улыбался во весь свой не полный зубами рот.
Молодчики держались на расстоянии и жили свою жизнь, не желая лишний раз ее сплетать с жизнью, по факту, других молодчиков.

— Пиздец, Дань! — произнес Андрей.
— Да-да, Андрюх, пиздец не то слово.
Зашли внутрь, а там...

Безусловно, человек скорее склонен к оптимизму, так его душа устроена. А пессимизм — это уже сознательная борьба с устройством души, точно так же, как и атеизм — борьба с верой в Бога. Не было бы первозданной веры, не было бы и нужды в борьбе.
Зиждилась у ребят на сердце мысль, что внутри будет лучше, чем снаружи: открываешь эту ржавую дверь, а там: «Слушай, а тут ничего, я бы даже сказал, уютно!»

...А там пропахшие матрасы, гнилые веревки, стекла на фанерном полу, табуретка, до которой, если дотронешься, то она в пыль превратится, кривая газовая плита.

— Дань, тут баллоны просрочены на двадцать лет с газом. Думаешь, можно еще пользоваться?
Даня пожал плечами: — По ходу нам предстоит это узнать.
— Молодежь, вы там не устраивайтесь, нам еще везти ваши хоромы до места нужно!

Молодчики прицепили вагончик к фуре. Сели и поехали по мягкой от дождей земле.
Ребята хотели пораспрашивать Бориса Ивановича о происхождении вагончика и даже повозмущаться, но фуру так мотало из стороны в сторону, что все силы уходили на то, чтобы защищать тело от постоянных ударов о внутренние стенки машины-гиганта. Один раз тряхнуло так, что Андрей ударился головой и увидел перед глазами звёзды.

Вас когда-нибудь били компанией? Ну, знаете, лежит человек в позе эмбриона на мокром асфальте, а над ним семеро, пинающих его ногами и приговаривающих гадости.
Я это к тому, что езда эта была схожа с групповым избиением, как для Андрея, так и для Дани.
Что же до Бориса Ивановича, то было видно, что он человек привыкший. Мотало также, головой также бился, а по глазам было видно, что мыслями где-то в другом месте, ну и сигарета в зубах разумеется, как знак принятия жизни такой, какая она есть.
Если человека каждый день избивать, то он тоже рано или поздно привыкнет и станет вот таким вот. Пинаешь его с друзьями, как мешок, а он лишь сигаретку курит и думает о чем-то своем. Фу! Таких пинать неприятно тем более с друзьями.

По дороге колесо вагончика забуксовало. Выбрались и сквозь пелену головокружения начали толкать. Никак не давалось. Потом все толкающие сняли майки и кофты, ведь известно, что у голого по пояс человека сил больше. Это правда, поэтому и получилось вытолкать вагончик.
Андрей и Даня сначала обрадовались, а потом, когда поняли, что надо обратно садиться в машину-великан, расстроились.
Так и ехали дальше: бились всем, чем можно, о внутренние стенки, только еще и расстроенные.

Доехали до маленькой полянки — остановились. Пока Андрей и Даня ходили кругами и тяжело дышали, приходя в себя, Борис Иванович смотрел на вагончик и приговаривал: «Да… Поизносили чуток, поизносили».
Когда сеанс катания на внутречерепной карусели подошел к концу, ребята первым делом обратили свои взоры на свое потенциальное жилище. Вагончик так, будто кто-то очень большой перепутал его с баяном, попытался на нем поиграть, сжал и разжал несколько раз, а затем, расстроившись, что это никакой не баян, что было силы швырнул его о землю.
«Ну, молодежь, живите пока так, а там видно будет», — заключил Борис Иванович.

ОБЫЧНЫЙ РАССКАЗ (05/07)

Единственное окошко у вагончика вылетело, а внутри был ужасный беспорядок.
Ребята после поездки очень устали, а я устал от описания ужасов вагончика. Давайте просто сойдемся на том, что внутри всё выглядело так, словно там ненадолго образовалась чёрная дыра. Ну да-да, а еще слово «бардак». Кромешный бардак.

Хоть и сразу было понятно, что возмущаться бесполезно, но, одновременно с тем, не возмущаться в такой ситуации — расписаться в собственном скотстве, мол, я и в грязи посплю, не переживайте.
— Молодёжь, мне не жалко дать вам новый вагончик, но откуда я его возьму.
— Не! Ну его. Мы тогда обратно поедем. Нам такое точно не нужно, — сказал Андрей.
— Да, по-любому, — поддержал Даня.
— Как обратно? — Борис Иванович выдал лицо, на котором было написано: «Никакое обратно невозможно, даже думать забудьте, есть судьба, и она несет нас исключительно вперед, а идти против судьбы — это значит стремиться к опровержению законов мироздания, установленных никем иным, как Господом Богом». — Ребят, обратно пока не получится. Да и не едем мы сегодня с молодчиками обратно. Да и с начальством вашим договоренность такая, что никаких обратно не планировалось.
Андрей парировал красиво, как юноша с дерзким взором и шпагой наголо: — А то, что мы жить в свинарнике будем, такой у вас разговор с нашим начальством был?

Молодчики, покуривающие сигаретки у фуры образом приблатненным, недобро косились, повышая тем самым градус напряженности.

— Ну ладно, молодежь, давайте еще раз. У нас тут не Сочи, — указал на вагончик. — Я всё понимаю, но давайте решать проблемы в рабочем порядке, как говорится. Я постараюсь к завтра организовать вам что-то. Может, новый вагончик, может, в деревне какой вас тут поселим, может, еще чего. Я ж понимаю, да и вы меня поймите.
Сказал он, конечно, проникновенно, как умеет настоящий русский мужик: с глазами, набухшими влагой, с руками у сердца, с телодвижениями, которые как бы невольно и совершенно непостижимым образом отсылают собеседника к событиям описанным в Евангелие от Луки или от Марка, может от Матфея, хм, или все-таки от Иоана.

Делать по сути было нечего. Ребятам пришлось махнуть руками пренебрежительно и согласиться с раскладом.
Преисполненный радостью Борис Иванович достал из фуры два пакета с едой: большой и поменьше. Он уже тянул ребятам большой, когда осекся и, посмотрев внутрь, быстро пробубнил: «Ой, это ж мой, перепутал». И протянул ребятам пакет малый.
Две бензопилы, соляру для их заправки и пятилитровую бутылку с водой молодчики кинули рядом с вагончиком.

— Тут вам на поесть на сегодня. И попить немного. Мы сейчас поедем, вы идите в ту сторону, — Борис, блядь, Иванович махнул рукой как кунг-фуист в сторону узкой с торчащими пнями просеки, — Там, как в лес упретесь, начинайте пилить. Я завтра вернусь и за вами на тракторе поеду, корчевать пеньки буду. Ну и по жилью устроим. С электричеством разберемся, короче, всё в ажуре будет. Договорились?
— Договорились, — сказали хором Андрей и Даня.
Пожали с Борисом Ивановичем руки. Молодчики жать руки не подошли.
Прошло полторы минуты, фура вместе со всеми, кроме Андрея, Дани и вагончика, уехала прочь.

Ревизия пакета: два «Доширака», две банки тушенки, 5 килограмм макарон в стиле «рожки».
Ревизия воды: 5 литров воды локального бренда, название которого безвозвратно утеряно, ибо память нормального человека такую ерунду не хранит.
Ревизия личных вещей: смартфоны (в условиях отсутствия связи бесполезны, разве что можно музыку сохраненную послушать), спутниковый телефон для экстренной связи с начальством, пауэрбанк, одежда кое-какая.

— Андрюх, давай вещи закинем внутрь, переоденемся и сходим глянем, чего там нас по работе ждет.
— Давай, надо отвлечься.

ОТПРАВИЛ ОБЫЧНЫЕ КНИГИ

Дорогие @Cypherpunk36 , @sm320w и @mangovoeXD , книги с автографами помчались к вам.

Друзья-читатели, постараюсь и впредь радовать вас подобными и другими мероприятиями. Все-таки жизнь такая штука, что хочется не только читать, но и участвовать в розыгрышах, слушать всякую хуйню, смотреть всякую хуйню… В этом направлении и будем двигаться, короче.

Всем еще раз спасибо за участие. Храни вас Господь!

ОБЫЧНЫЙ РАССКАЗ (06/07)

Шли по просеке, как по дороге из желтых кирпичей, с той лишь разницей, что вместо Изумрудного города и волшебника Гудвина в конце ждала работа.
Лавируя между пеньками с бензопилой в руках, Андрей представлял, как Элли с Татошкой и другими доходят до места, где дорога упирается в лес. Там стоит деловитый мужичок с сигареткой в зубах и с пузом, торчащим из-под майки: «Ну, ребят, надо дорогу дальше прокладывать. Нет, ну а вы как хотели? Изумрудный город там, за лесом. Вы начинайте, а я мигом сгоняю за палатками, едой, напитками и всем, что вам может пригодиться. Вы главное начинайте работать. Чем быстрее начнете, тем будет лучше всем: вы в Изумрудный город раньше попадете, а я быстрее перед начальством отчитаюсь».

— О чем думаешь? — Даня нарушил тишину.
— О том, что дебильная затея была согласиться на это. Но, с другой стороны, делать больше нечего, — Андрей тяжело вздохнул.
— Да, Андрюх, ты не переживай особо. Прикинь, даже я, тот еще паникёр, смирился и норм. Ну чего там, три недели порубим, а потом с деньгами домой. Тут, по крайней мере, горизонт работы ясный. Тупо идёшь и срезаешь деревья. Никаких тебе замеров этих, ничего не надо вносить в прогу, просто нормальный такой труд и всё.
— Ага, ты еще скажи, что к этому надо относиться как к каникулам от интеллектуальной деятельности.
— Слушай, а почему нет?

Андрей хотел поспорить и повозмущаться, но не успел, так как они дошли до конца просеки — до стены из торчащих из земли вразнобой деревьев.

— Ну давай, Дань, показывай, чему вас там на лесозаготовках, где вы нихуя не делали, научили.
— Учись, салага!

Даня подошел к среднему во всех отношениях дереву, запустил с третьего-четвертого раза бензопилу, сделал один надпил под углом, второй — прямой, чтобы он в своем конце соединился с первым. Третий же надпил, тоже прямой, сделал с противоположной стороны. По месту над третьим надрезом Даня как следует, по-богатырски, ударил ногой. Ничего не произошло. Затем ударил ногой, как ниндзя, с характерным «Хий-йаа». Ничего не произошло. Затем ударил, как герой американских вестернов, затем, как спецназовец, затем, как орк из фэнтези. Все тщетно — дерево продолжало стоять.
Сложно сказать, сколько времени продолжались смотрины архетипов в поисках идеального для этой задачи. Час? Не-не, это много, двадцать, но, знаете, напряженных минут. В конце концов проспать двадцать минут в гамаке в тени лиственницы — это не то же самое, что двадцать минут отработать в урановой шахте. Разница всегда есть.

Усталый и несчастный после всех этих неуклюжих попыток Даня, взяв у организма силы в долг, ударил, как Даня, а не как кто-то другой. Дерево упало, словно это приз за правильно отгаданную загадку природы. «Вопрос: Кем надо быть? Ответ: собой! Правильно, вот вам дерево!»

Вспотевший и тяжело дышащий после этих выкрутасов Даня произнес:
— Короче, вот так вот надо много тысяч раз.
Андрей взглянул на этот занавес леса, который по контракту они должны были открыть; магический гобелен, который вроде плоский, а вроде в него можно и провалиться при желании.
— Ну, если мы будем пилить, как ты сейчас, то плохи наши дела.
— А ты сам попробуй, — Даня как бы понимал резонность подкола, но ответил тем не менее тоном раздраженным.

Андрей закрыл глаза, глубоко вдохнул, быстро выдохнул, открыл глаза, с первого раза запустил бензопилу, решительно подошел к еще одному дереву, сделал три надпила идеально, на вдохновении. Четко и сильно ударил в душу ствола. Дерево рухнуло. Как новичок, который первый раз сел за стол, на котором играют в покер, Андрей забрал банк. Реальность аплодировала.

С минуту помолчали.
— Учись, салага! — произнес Андрей очень серьезно, выдержал паузу и затем засмеялся.
— Ща ты у меня учиться будешь!
Даня побежал на лес в атаку.

Три следующих часа, до момента, пока не начало смеркаться, ребята весело и бодро пилили одно дерево за другим.
Никогда до и после этих трех часов работа не доставляла им больше такого удовольствия.
Деяние утомительно и болезненно, но раз в жизни, а то и реже, оно может подарить настоящее счастье.

ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС

Рубили когда-нибудь нормально деревья? Есть интересные истории с этим связанны? Или у меня тут сплошные вольные каменщики собрались!