Стоило порассуждать о книгах по городской экологической истории, как коллеги из Лаборатории экологических гуманитарных наук в стокгольмском KTH открыли вакансию на позицию докторанта в проекте об экологической истории Стокгольма в XX — начале XXI веков.
Пишут, что проект отвечает на вопрос о том, что делало (и делает) город зеленым и устойчивым. Исследование предполагает критическое изучение социальных, культурных и политических дискуссий, которые сформировали различные аспекты взаимоотношений между человеческими и не-человеческими сообществами города в последнее столетие. Хотя проект исторический, методология других гуманитарных и социальных дисциплин в нем тоже применима.
От себя отмечу, что требования к кандидатам вполне человеческие. Единственный минус — над заявкой придется работать в праздники, потому что дедлайн 9 января.
Пишут, что проект отвечает на вопрос о том, что делало (и делает) город зеленым и устойчивым. Исследование предполагает критическое изучение социальных, культурных и политических дискуссий, которые сформировали различные аспекты взаимоотношений между человеческими и не-человеческими сообществами города в последнее столетие. Хотя проект исторический, методология других гуманитарных и социальных дисциплин в нем тоже применима.
От себя отмечу, что требования к кандидатам вполне человеческие. Единственный минус — над заявкой придется работать в праздники, потому что дедлайн 9 января.
Хороший подарок для тех, кто недостаточно устал к концу года: в НЛО вышел трехтомный русский перевод книги Юргена Остерхаммеля "Преображение мира", обобщающего труда по всемирной истории XIX века.
Это не исследование по экологической истории, но окружающая среда в нем одно из главных действующих лиц. Уже в первом абзаце Остерхаммель пишет о мире как об "окружающей среде всех сред" ("the environment of all environments"), поэтому природа сопровождает все ключевые повороты XIX века. Урбанизация — это в том числе про чистую воду, воздух и нечистоты. Индустриализация — не только экономический, но и экологический процесс, связанный с добычей природных ресурсов и загрязнением. Само появление представлений об экосистемах и месте человека в них — это тоже история долгого XIX века.
Собственно, это такая большая энциклопедия, которую иногда приятнее читать кусками, чем подряд. Поэтому большое спасибо коллегам из НЛО, что разделили ее на три тома. У немецкого издания объемом в полторы тысячи (!) страниц есть один важный недостаток —если засыпаешь с ним в руках, можно случайно разбить себе нос
Это не исследование по экологической истории, но окружающая среда в нем одно из главных действующих лиц. Уже в первом абзаце Остерхаммель пишет о мире как об "окружающей среде всех сред" ("the environment of all environments"), поэтому природа сопровождает все ключевые повороты XIX века. Урбанизация — это в том числе про чистую воду, воздух и нечистоты. Индустриализация — не только экономический, но и экологический процесс, связанный с добычей природных ресурсов и загрязнением. Само появление представлений об экосистемах и месте человека в них — это тоже история долгого XIX века.
Собственно, это такая большая энциклопедия, которую иногда приятнее читать кусками, чем подряд. Поэтому большое спасибо коллегам из НЛО, что разделили ее на три тома. У немецкого издания объемом в полторы тысячи (!) страниц есть один важный недостаток —
В последние годы в русскоязычном Телеграме появились свои традиции (как когда-то в уютной ЖЖ-шечке). Одна из них — это отмечать прирост аудитории взаимными рекомендациями. Недавно канал коллеги Саши Фокина, с которым мы в свое время вместе хлебнули получили ценный опыт работы в ТюмГУ, преодолел психологически важный рубеж в 7к подписчиков, о чем считаю долгом уведомить. Это один из самых живых и интересных каналов по советской истории, а книга в следующем посте сейчас выглядит еще интереснее, чем раньше
Forwarded from USSResearch
Коммунизм не за горами.pdf
2.6 MB
Канал набрал более 7000 подписчиков.
Спасибо, что читаете и репостите!
В честь очередной круглой цифры хочу сделать две вещи:
1 Моя монография в PDF формате, чтобы вы могли удобно читать и ссылаться на нее, и это совершенно бесплатно.
2 Если у вас есть канал, вы можете репостнуть этот пост. Я увижу, какой канал сделал репост, и напишу о вашем канале на моей странице. Таким образом, больше людей узнают друг о друге.
Спасибо, что читаете и репостите!
В честь очередной круглой цифры хочу сделать две вещи:
1 Моя монография в PDF формате, чтобы вы могли удобно читать и ссылаться на нее, и это совершенно бесплатно.
2 Если у вас есть канал, вы можете репостнуть этот пост. Я увижу, какой канал сделал репост, и напишу о вашем канале на моей странице. Таким образом, больше людей узнают друг о друге.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
В силу своей профессии я привык реагировать на инфоповоды с задержкой лет в 100-150. Большое действительно видится на расстоянии. Но старые знакомые сюжеты хорошо заметны даже в самых актуальных событиях — для того мы, собственно, историю и изучаем.
Если бы меня попросили в трех словах изложить свой главный вывод после нескольких лет работы над историей промышленного загрязнения, то я бы его сформулировал так: загрязнение — это симптом. Когда мы имеем с ним дело, нужно убедиться, что мы не пытаемся вылечить перелом ибупрофеном. С загрязнением нельзя справиться до тех пор, пока оно считается проблемой "в себе", в большинстве случаев экологические кризисы — это материальное выражение недостатков нашего общества.
Например, может показаться, что завод постоянно загрязняет воздух из-за неправильной технологии и отсутствия фильтров, но на самом деле причина в правовом неравенстве и отсутствии институтов. Местные жители не могут повлиять на богатого промышленника, которому просто легче и дешевле работать без фильтров, чем с ними, поэтому прибыль от производства будет получать один человек, а страдать от экологических издержек многие другие.
Мазут попал в Черное море не потому, что два танкера случайно потерпели крушение, а потому, что есть неприкасаемые олигархи, чьи судна всегда будут первые в очереди на разгрузку. Даже после всего произошедшего местные власти и корпорации, как выяснилось, не особо озаботились ликвидацией последствий и она происходит в основном усилиями местных жителей (как и строительство дамб от весенних наводнений в некоторых районах России). Причем даже не все собранные ими мешки с мазутом вывозят с побережья и они отправляются обратно в море. Организовывать работу волонтеров крайне важно, но также важно, чтобы борьба с последствиями не отвлекала внимание от причины.
Впрочем, как учит школа Центра Рэйчел Карсон, экологические гуманитарии должны не только рассказывать страшилки, но и находить причины верить в лучшее. Это потрясающее волонтерство, организованное неравнодушными людьми вопреки всему на свете, вселяет надежду и не вписывается в распространенные стереотипы про "российскую бесхозяйственность" и "мертвое гражданское общество", "неспособное к самоорганизации". Массовая самоорганизация возможна в тех сферах, где она не представляет серьезной угрозы, и, как видим, здесь с ней все в порядке. Умение организованно разгребать за ними грязь нам еще пригодится.
(Это эмоциональное видео смонтировано участниками событий и честно позаимствовано из чата "Волонтеры моря", там еще много всего интересного)
Если бы меня попросили в трех словах изложить свой главный вывод после нескольких лет работы над историей промышленного загрязнения, то я бы его сформулировал так: загрязнение — это симптом. Когда мы имеем с ним дело, нужно убедиться, что мы не пытаемся вылечить перелом ибупрофеном. С загрязнением нельзя справиться до тех пор, пока оно считается проблемой "в себе", в большинстве случаев экологические кризисы — это материальное выражение недостатков нашего общества.
Например, может показаться, что завод постоянно загрязняет воздух из-за неправильной технологии и отсутствия фильтров, но на самом деле причина в правовом неравенстве и отсутствии институтов. Местные жители не могут повлиять на богатого промышленника, которому просто легче и дешевле работать без фильтров, чем с ними, поэтому прибыль от производства будет получать один человек, а страдать от экологических издержек многие другие.
Мазут попал в Черное море не потому, что два танкера случайно потерпели крушение, а потому, что есть неприкасаемые олигархи, чьи судна всегда будут первые в очереди на разгрузку. Даже после всего произошедшего местные власти и корпорации, как выяснилось, не особо озаботились ликвидацией последствий и она происходит в основном усилиями местных жителей (как и строительство дамб от весенних наводнений в некоторых районах России). Причем даже не все собранные ими мешки с мазутом вывозят с побережья и они отправляются обратно в море. Организовывать работу волонтеров крайне важно, но также важно, чтобы борьба с последствиями не отвлекала внимание от причины.
Впрочем, как учит школа Центра Рэйчел Карсон, экологические гуманитарии должны не только рассказывать страшилки, но и находить причины верить в лучшее. Это потрясающее волонтерство, организованное неравнодушными людьми вопреки всему на свете, вселяет надежду и не вписывается в распространенные стереотипы про "российскую бесхозяйственность" и "мертвое гражданское общество", "неспособное к самоорганизации". Массовая самоорганизация возможна в тех сферах, где она не представляет серьезной угрозы, и, как видим, здесь с ней все в порядке. Умение организованно разгребать за ними грязь нам еще пригодится.
(Это эмоциональное видео смонтировано участниками событий и честно позаимствовано из чата "Волонтеры моря", там еще много всего интересного)
Одним из неожиданных итогов года стало то, что канал перешагнул отметку в три сотни подписчиков. Он начинался несколько месяцев назад как место для "побочных" идей и пространство для общения с аудиторией на родном русском языке, которого в последнее время особенно не хватает. Спасибо, что подписываетесь и читаете.
Следуя местным традициям, я составил по этому случаю небольшой список идейно близких каналов. Это честная подборка без договоров о репостах, два единственных критерия — близость тем и авторов и размер аудитории. Будем расширять пространство для экологических гуманитарных наук и других интересных проектов.
Школа арктического дизайна — уральские коллеги, которые влюбляют в дизайн и в Арктику с 1980 года. В свое время мы вместе делали много хороших вещей, включая нашу первую экспедицию на Алтай в 2021.
Энвайронментализм и экокритицизм: ридинги — канал наших московских коллег, которые героически развивают экологическую гуманитаристику в Москве. Много интересных мероприятий и обсуждений во плоти и онлайн.
Орлан-белохвост — мой земляк из Елабуги и сотрудник Национального парка "Нижняя Кама" Ринур Бекмансуров с помощью современных технологий следит за гнездами и перелетами этих прекрасных птиц.
кузнечик.фм — авторка канала изучает environmental humanities в Венеции. Много интересных постов об интересных книгах, научных и не только.
внутренняя ссылка — канал коллеги Ольги Труфановой, с которой мы в течение трех лет вместе проходилиАфганскую войну докторантуру в Мюнхенском университете. Путевые заметки об истории Сибири, России, колониализме, академическом письме и PhD в Германии.
Дворцы культуры: советское в постсоветском — коллега Полина Гундарина пишет о советской архитектуре, дворцах культуры как о феномене и о непростых докторантских буднях.
Эт(н)о красиво — заметки магистрантки нашей тюменской магистратуры "Исследования антропоцена", детской писательницы Марины Бабанской. Много красивого и интересного о мифологии и культуре народов России.
Антропошкола — канал бывшей Антропошколы ТюмГУ, которую ликвидировали уже год тому назад как институт, но она продолжает существовать как коллектив товарищей и единомышленников. Там все еще появляются новости о нас, теперь уже из разных концов России и мира.
Следуя местным традициям, я составил по этому случаю небольшой список идейно близких каналов. Это честная подборка без договоров о репостах, два единственных критерия — близость тем и авторов и размер аудитории. Будем расширять пространство для экологических гуманитарных наук и других интересных проектов.
Школа арктического дизайна — уральские коллеги, которые влюбляют в дизайн и в Арктику с 1980 года. В свое время мы вместе делали много хороших вещей, включая нашу первую экспедицию на Алтай в 2021.
Энвайронментализм и экокритицизм: ридинги — канал наших московских коллег, которые героически развивают экологическую гуманитаристику в Москве. Много интересных мероприятий и обсуждений во плоти и онлайн.
Орлан-белохвост — мой земляк из Елабуги и сотрудник Национального парка "Нижняя Кама" Ринур Бекмансуров с помощью современных технологий следит за гнездами и перелетами этих прекрасных птиц.
кузнечик.фм — авторка канала изучает environmental humanities в Венеции. Много интересных постов об интересных книгах, научных и не только.
внутренняя ссылка — канал коллеги Ольги Труфановой, с которой мы в течение трех лет вместе проходили
Дворцы культуры: советское в постсоветском — коллега Полина Гундарина пишет о советской архитектуре, дворцах культуры как о феномене и о непростых докторантских буднях.
Эт(н)о красиво — заметки магистрантки нашей тюменской магистратуры "Исследования антропоцена", детской писательницы Марины Бабанской. Много красивого и интересного о мифологии и культуре народов России.
Антропошкола — канал бывшей Антропошколы ТюмГУ, которую ликвидировали уже год тому назад как институт, но она продолжает существовать как коллектив товарищей и единомышленников. Там все еще появляются новости о нас, теперь уже из разных концов России и мира.
Казалось бы, что может быть общего между историей климата на Алтае и Санта-Клаусом, но есть один визуальный образ, который их объединяет — летающие олени. Они тянут за собой сани с подарками, украшают алтайские оленные камни и изображены на татуировках знаменитой Принцессы Укока.
О летающих оленях Санта-Клауса впервые упомянул поэт Клемент Мур в 1823 году, и откуда они взялись в его воображении история умалчивает. Алтайские изображения гораздо древнее. В них олени изображены с вытянутыми шеями и изогнутыми в воздухе ногами, они не бегут, а летят над землей. Скорее всего, это воспоминание о древних кочевьях, когда климат Алтая еще был более влажным, и местное население могло заниматься оленеводством. В конце первого тысячелетия до нашей эры эта эпоха закончилась, и у местных жителей начал формироваться новый уклад, который теперь снова оказался под угрозой.
Возвращаясь к Санта-Клаусу и Деду Морозу, включим аналитический подход и вспомним, что они действительно существуют, только не на небе и не в Лапландии, а внутри нас. Сегодня каждый может побыть в их роли для своих родных и близких, а летающие олени и другие транспортные средства могут помочь нам оказаться рядом, где бы мы ни кочевали на протяжении года. С наступающим!🦌
О летающих оленях Санта-Клауса впервые упомянул поэт Клемент Мур в 1823 году, и откуда они взялись в его воображении история умалчивает. Алтайские изображения гораздо древнее. В них олени изображены с вытянутыми шеями и изогнутыми в воздухе ногами, они не бегут, а летят над землей. Скорее всего, это воспоминание о древних кочевьях, когда климат Алтая еще был более влажным, и местное население могло заниматься оленеводством. В конце первого тысячелетия до нашей эры эта эпоха закончилась, и у местных жителей начал формироваться новый уклад, который теперь снова оказался под угрозой.
Возвращаясь к Санта-Клаусу и Деду Морозу, включим аналитический подход и вспомним, что они действительно существуют, только не на небе и не в Лапландии, а внутри нас. Сегодня каждый может побыть в их роли для своих родных и близких, а летающие олени и другие транспортные средства могут помочь нам оказаться рядом, где бы мы ни кочевали на протяжении года. С наступающим!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Первому тексту уже больше 130 лет. Это кусок из оперетты, которую ставили в Астрахани в 1890-е годы, когда Каспийское море и Волга были невероятно загрязнены нефтепродуктами, вывозившимися из Баку в хлипких деревянных баржах. Их состояние и процент утечек владельцев беспокоили, но не сильно — даже если удавалось доставить вверх по Волге половину изначального груза, это все равно было выгодно (а если это выгодно, то зачем тратить лишние деньги на ремонт). Отрицание проблемы как таковой в XIX веке было главной стратегией нефтепромышленников: вы сначала докажите, что это действительно так вредно, и вообще, не нужно тормозить национальную экономику из-за сентиментов по отношению к животным, которые никакой пользы государству не приносят.
Вторая "новость" появилась совсем недавно на фоне печально известных событий с разливом мазута, но это, к счастью, всего лишь фейк. Тем не менее, фейк довольно показательный. "Что нефть есть вещь полезная и рыбам не вредна" — 100+ лет назад было так же смешно, как и сейчас, но в наши дни эта позиция уже кажется слишком маргинальной и скорее дискредитирует человека, который ее высказывает. Это произошло отчасти благодаря развитию естественных наук, но не только — они предоставляют важную информацию для принятия решений, но приоритеты расставляются и ценности формируются уже под влиянием общественных сил.
Кто-то может спросить, в чем ценность такого прогресса, если количество утекших нефтепродуктов в воде не уменьшается. Но, во-первых, оно уменьшается: в XIX веке разливом трех тысяч тонн мазута было трудно кого-то удивить, и тем более эта новость не заставила бы сотни волонтеров рисковать здоровьем на расчистке побережья. А во-вторых, мы хоть и наступаем на те же грабли, но все же ходим не совсем кругами, а скорее по спирали. Возможно, слабое утешение, но ошибки действительно могут чему-то научить
Вторая "новость" появилась совсем недавно на фоне печально известных событий с разливом мазута, но это, к счастью, всего лишь фейк. Тем не менее, фейк довольно показательный. "Что нефть есть вещь полезная и рыбам не вредна" — 100+ лет назад было так же смешно, как и сейчас, но в наши дни эта позиция уже кажется слишком маргинальной и скорее дискредитирует человека, который ее высказывает. Это произошло отчасти благодаря развитию естественных наук, но не только — они предоставляют важную информацию для принятия решений, но приоритеты расставляются и ценности формируются уже под влиянием общественных сил.
Кто-то может спросить, в чем ценность такого прогресса, если количество утекших нефтепродуктов в воде не уменьшается. Но, во-первых, оно уменьшается: в XIX веке разливом трех тысяч тонн мазута было трудно кого-то удивить, и тем более эта новость не заставила бы сотни волонтеров рисковать здоровьем на расчистке побережья. А во-вторых, мы хоть и наступаем на те же грабли, но все же ходим не совсем кругами, а скорее по спирали. Возможно, слабое утешение, но ошибки действительно могут чему-то научить
Встречи в Зуме и ПДФки намного экологичнее, чем мероприятия во плоти и бумажные книги, но после онлайн-встречи не заглянешь с коллегами в бар, а ПДФка не пахнет свежей бумагой и на нее не поставишь автограф. Страшно представить, во что превратится и без того непростая жизнь в академии без таких маленьких радостей.
Выступая в популярном нынче жанре нанорецензий, отмечу, что один из ключевых моментов в книге Елены Кочетковой — концепция "индустриально встроенной экологии" ("industrially embedded ecology"), которая характеризовала взаимодействие между обществом и окружающей средой в Советском Союзе. Экологические историки давно спорят о том, каким в целом был опыт России и СССР — катастрофическим (экоцид, война с природой) или, наоборот, важным и недооцененным (как "сталинский энвайронментализм" у Стивена Брэйна).
Но ложные бинарные оппозиции часто вводят в заблуждение. Советский Союз не был ни образцом для экологической политики, ни государством-катастрофой — в истории капиталистических стран провалов было не меньше. Развитие промышленности при социализме было приоритетом, но при этом учитывались и ограничения окружающей среды — в этом и заключается суть "индустриально встроенной экологии".
На этом моменте часто возникает критический вопрос — на чем основаны выводы и насколько релевантны изучаемые отрасли? В данном случае речь идет о лесной промышленности, которая занимала не самую большую долю в советском ВВП. Но здесь я солидарен с автором: это всего лишь одна из сцен, где действуют знакомые персонажи — эксперты, чиновники, граждане, которых можно встретить во всех остальных сюжетах. И важен не только процент ВВП, но и символическое значение лесов, которое в России всегда было велико.
По странному стечению обстоятельств, выводы и подходы в этой книге удивительно хорошо бьются с моими, хотя я писал о промышленном загрязнении в Российской империи. Не все то советское, что "индустриально встраивает". Но моя книжка выйдет еще не скоро, а книгу Елены Кочетковой можно (и даже нужно) почитать на сайте MIT Press совершенно бесплатно
Выступая в популярном нынче жанре нанорецензий, отмечу, что один из ключевых моментов в книге Елены Кочетковой — концепция "индустриально встроенной экологии" ("industrially embedded ecology"), которая характеризовала взаимодействие между обществом и окружающей средой в Советском Союзе. Экологические историки давно спорят о том, каким в целом был опыт России и СССР — катастрофическим (экоцид, война с природой) или, наоборот, важным и недооцененным (как "сталинский энвайронментализм" у Стивена Брэйна).
Но ложные бинарные оппозиции часто вводят в заблуждение. Советский Союз не был ни образцом для экологической политики, ни государством-катастрофой — в истории капиталистических стран провалов было не меньше. Развитие промышленности при социализме было приоритетом, но при этом учитывались и ограничения окружающей среды — в этом и заключается суть "индустриально встроенной экологии".
На этом моменте часто возникает критический вопрос — на чем основаны выводы и насколько релевантны изучаемые отрасли? В данном случае речь идет о лесной промышленности, которая занимала не самую большую долю в советском ВВП. Но здесь я солидарен с автором: это всего лишь одна из сцен, где действуют знакомые персонажи — эксперты, чиновники, граждане, которых можно встретить во всех остальных сюжетах. И важен не только процент ВВП, но и символическое значение лесов, которое в России всегда было велико.
По странному стечению обстоятельств, выводы и подходы в этой книге удивительно хорошо бьются с моими, хотя я писал о промышленном загрязнении в Российской империи. Не все то советское, что "индустриально встраивает". Но моя книжка выйдет еще не скоро, а книгу Елены Кочетковой можно (и даже нужно) почитать на сайте MIT Press совершенно бесплатно