Все авторы, которых я перевожу, живут и радуются жизни, но письмо с вопросами о тексте я отправила впервые.
Возможно, непопулярное мнение, но я не считаю необходимым задавать автору девять тысяч вопросов по его тексту.
Все-таки перевод — интерпретационное творчество, и огромное количество вопросов мне кажется попыткой частично снять с себя ответственность за собственные переводческие решения.
Я считаю оправданным задавать вопросы в следующих случаях:
— Когда какое-то слово употребляется в тексте походя, как некая очевидная реалия. А гугл упорно молчит… Или все варианты в выдаче — ссылки на твой текст.
И этот термин сидит у тебя как камешек в туфле. Можно, конечно, сделать вид, что идти удобно и просто перевести иноязычную абракадабру какой-нибудь русскоязычной кракозяброй. А можно написать и уточнить, что же хотел сказать автор.
— Когда решение выбивается из привычного алгоритма автора, ломает законы его собственной логики — и тоже без объяснений. Так случайно вышло или за этим что-то стоит?
— Когда ты просто не можешь себе представить сцену без какого-то понятия, все ломается (снова камешек в туфле). Вот Gebäckstück — это пончик? Булочка? Пышка? Коврижка? Хворост? Пирожок? Не то что бы это в конечном счете очень важно для читателя, но раз уж есть контакты и несколько более важных вопросов, почему бы не спросить)
Ну а напоследок желаю всем, чтобы любимый автор обязательно сказал вам: «мне нравятся обе ваши идеи, выбирайте, какая больше подходит»😍
Все авторы, которых я перевожу, живут и радуются жизни, но письмо с вопросами о тексте я отправила впервые.
Возможно, непопулярное мнение, но я не считаю необходимым задавать автору девять тысяч вопросов по его тексту.
Все-таки перевод — интерпретационное творчество, и огромное количество вопросов мне кажется попыткой частично снять с себя ответственность за собственные переводческие решения.
Я считаю оправданным задавать вопросы в следующих случаях:
— Когда какое-то слово употребляется в тексте походя, как некая очевидная реалия. А гугл упорно молчит… Или все варианты в выдаче — ссылки на твой текст.
И этот термин сидит у тебя как камешек в туфле. Можно, конечно, сделать вид, что идти удобно и просто перевести иноязычную абракадабру какой-нибудь русскоязычной кракозяброй. А можно написать и уточнить, что же хотел сказать автор.
— Когда решение выбивается из привычного алгоритма автора, ломает законы его собственной логики — и тоже без объяснений. Так случайно вышло или за этим что-то стоит?
— Когда ты просто не можешь себе представить сцену без какого-то понятия, все ломается (снова камешек в туфле). Вот Gebäckstück — это пончик? Булочка? Пышка? Коврижка? Хворост? Пирожок? Не то что бы это в конечном счете очень важно для читателя, но раз уж есть контакты и несколько более важных вопросов, почему бы не спросить)
Ну а напоследок желаю всем, чтобы любимый автор обязательно сказал вам: «мне нравятся обе ваши идеи, выбирайте, какая больше подходит»😍
#перевод
BY pobuchteam
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from cn
