Дачный сезон в сибирском городе ознаменовался традиционным спросом на хозяйственные работы, которые в регионе плотно облюбовали иностранцы из ближнего зарубежья. Однако, если раньше минимальная цена на труд такого рабочего составляла ₽2 тыс, сегодня она выросла вдвое, до ₽4 тыс.
Долгое время миграционные лоббисты рассказывали, что изменение структуры рынка, а, по сути, вытеснение русских рабочих и замена их на мигрантов, связана с низкой стоимостью труда последних. Каково же было удивление любителей времяпрепровождения поближе к природе, когда они внезапно столкнулись с удвоением цен на подобные услуги. Людям такие изменения объясняются «нехваткой рабочих рук». Учитывая монополию мигрантов на рынке, деваться обществу попросту некуда, и оно вынуждено платить двойную цену. Куда же делся тот самый «дешёвый труд», ради которого лоббировали бесконтрольный завоз мигрантов?
Вот только его никогда не было. Произошёл обыкновенный передел рынка, а его теневые организаторы, будучи монополистами, теперь устанавливают максимальную цену, за которую и русские работали бы. Но, увы, их там уже нет, потому что они были вынуждены искать иные способы заработка. По итогу в проигравших оказались как местные работяги, так и жители, ещё недавно радовавшиеся невероятно низким ценам. На печальном опыте тюменцев стоит учиться и всем нам: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Дачный сезон в сибирском городе ознаменовался традиционным спросом на хозяйственные работы, которые в регионе плотно облюбовали иностранцы из ближнего зарубежья. Однако, если раньше минимальная цена на труд такого рабочего составляла ₽2 тыс, сегодня она выросла вдвое, до ₽4 тыс.
Долгое время миграционные лоббисты рассказывали, что изменение структуры рынка, а, по сути, вытеснение русских рабочих и замена их на мигрантов, связана с низкой стоимостью труда последних. Каково же было удивление любителей времяпрепровождения поближе к природе, когда они внезапно столкнулись с удвоением цен на подобные услуги. Людям такие изменения объясняются «нехваткой рабочих рук». Учитывая монополию мигрантов на рынке, деваться обществу попросту некуда, и оно вынуждено платить двойную цену. Куда же делся тот самый «дешёвый труд», ради которого лоббировали бесконтрольный завоз мигрантов?
Вот только его никогда не было. Произошёл обыкновенный передел рынка, а его теневые организаторы, будучи монополистами, теперь устанавливают максимальную цену, за которую и русские работали бы. Но, увы, их там уже нет, потому что они были вынуждены искать иные способы заработка. По итогу в проигравших оказались как местные работяги, так и жители, ещё недавно радовавшиеся невероятно низким ценам. На печальном опыте тюменцев стоит учиться и всем нам: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from cn
