Орден Дружбы для народного барона
Первой государственной наградой России, которой был удостоен барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн, стал орден «Дружбы народов». 26 октября 1993 года президент России Борис Николаевич Ельцин подписал указ о награждении барона «За активную многолетнюю деятельность по пропаганде русской культуры за рубежом».
Орден был вручен 31 января 1994 года на вилле Эдуарда Александровича «Аскания Нова» в Лихтенштейне председателем правительства России Виктором Степановичем Черномырдиным, приехавшим в Вадуц для подписания документа об установлении дипломатических отношений между Россией и Лихтенштейном. В торжестве также приняли участие: супруга Черномырдина Валентина Фёдоровна и посол России в Швейцарии Андрей Иванович Степанов, ставший по совместительству послом и в Лихтенштейне.
На торжество Черномырдин привёз с собой традиционный русский подарок, но в имперском духе – расписной тульский самовар, чёрную икру и коллекцию кремлёвских и посольских водок в большой коробке, изнутри украшенной бархатом royal bleu, будто бы это сокровища от дорого ювелира. Эдуард Александрович в ответ снял со стены портрет Императора Петра I и сказал, что портрет царя-реформатора будет лучшим украшением резиденции главы правительства России. Через три года, 1 февраля 1997 года, после оформления всех положенных документов на экономическом форуме в Давосе Эдуард Александрович передал этот портрет Черномырдину.
Позже по поводу подарка самого Черномырдина барон шутил: «Каждый русский везёт мне водку; в моём подвале собралась уникальная коллекция. Хорошо, что мама мне запретила пить водочку. А то бы я стал горьким пьяницей».
Конечно, Эдуард Александрович был рад официальному признанию своих заслуг со стороны России, однако в награде существовал небольшой нюанс. Орден был с советской символикой – серпом и молотом. Эдуард Александрович нашёл выход из положения. Приехав на открытие фонтанов в Петергоф, барон обратился к петербургскому ювелиру Андрею Ананову, который буквально за сутки убрал коммунистическую символику, заменив её двуглавым орлом.
@russian_bridge
Первой государственной наградой России, которой был удостоен барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн, стал орден «Дружбы народов». 26 октября 1993 года президент России Борис Николаевич Ельцин подписал указ о награждении барона «За активную многолетнюю деятельность по пропаганде русской культуры за рубежом».
Орден был вручен 31 января 1994 года на вилле Эдуарда Александровича «Аскания Нова» в Лихтенштейне председателем правительства России Виктором Степановичем Черномырдиным, приехавшим в Вадуц для подписания документа об установлении дипломатических отношений между Россией и Лихтенштейном. В торжестве также приняли участие: супруга Черномырдина Валентина Фёдоровна и посол России в Швейцарии Андрей Иванович Степанов, ставший по совместительству послом и в Лихтенштейне.
На торжество Черномырдин привёз с собой традиционный русский подарок, но в имперском духе – расписной тульский самовар, чёрную икру и коллекцию кремлёвских и посольских водок в большой коробке, изнутри украшенной бархатом royal bleu, будто бы это сокровища от дорого ювелира. Эдуард Александрович в ответ снял со стены портрет Императора Петра I и сказал, что портрет царя-реформатора будет лучшим украшением резиденции главы правительства России. Через три года, 1 февраля 1997 года, после оформления всех положенных документов на экономическом форуме в Давосе Эдуард Александрович передал этот портрет Черномырдину.
Позже по поводу подарка самого Черномырдина барон шутил: «Каждый русский везёт мне водку; в моём подвале собралась уникальная коллекция. Хорошо, что мама мне запретила пить водочку. А то бы я стал горьким пьяницей».
Конечно, Эдуард Александрович был рад официальному признанию своих заслуг со стороны России, однако в награде существовал небольшой нюанс. Орден был с советской символикой – серпом и молотом. Эдуард Александрович нашёл выход из положения. Приехав на открытие фонтанов в Петергоф, барон обратился к петербургскому ювелиру Андрею Ананову, который буквально за сутки убрал коммунистическую символику, заменив её двуглавым орлом.
@russian_bridge
Музыка души. Из письма доктора Боткина сыну, 1909г.
«Чем больше я живу и вижу, тем более убеждаюсь, что самое ценное на земле - это душа человеческая. Своя душа ценна потому, что только ясность ее, которая называется чистотою совести, дает силы мужественно переносить все тяжелое, с чем сопряжено иногда исполнение своего долга, потому что чистота ее есть та частица Бога, которая вложена в каждого человека и которая дает возможность чувствовать Его, веровать в Него и утешаться молитвой к Нему. Душа чужая драгоценна потому, что, если она добра и чиста, она звучит так дивно, так чудно, как никакая самая великолепная музыка».
Источник: Верный Богу и Царю: Житие святого страстотерпца Евгения Боткина (1865-1918). - Екатеринбург: Изд-во Александро-Невского пово-тихвинского женского монастыря, 2018.
Фото: Доктор Боткин с великими княжнами Анастасией и Марией
@russian_bridge
«Чем больше я живу и вижу, тем более убеждаюсь, что самое ценное на земле - это душа человеческая. Своя душа ценна потому, что только ясность ее, которая называется чистотою совести, дает силы мужественно переносить все тяжелое, с чем сопряжено иногда исполнение своего долга, потому что чистота ее есть та частица Бога, которая вложена в каждого человека и которая дает возможность чувствовать Его, веровать в Него и утешаться молитвой к Нему. Душа чужая драгоценна потому, что, если она добра и чиста, она звучит так дивно, так чудно, как никакая самая великолепная музыка».
Источник: Верный Богу и Царю: Житие святого страстотерпца Евгения Боткина (1865-1918). - Екатеринбург: Изд-во Александро-Невского пово-тихвинского женского монастыря, 2018.
Фото: Доктор Боткин с великими княжнами Анастасией и Марией
@russian_bridge
Forwarded from Дом русского зарубежья им. А. Солженицына (Elena Kap)
#фото_недели — «Его Императорское Величество Николай II, княжна Татьяна и лейб-медик Е.С. Боткин на борту яхты». Фотоальбом «Штандарт». Российская Империя. 1907-1910 гг.
#музей_русского_зарубежья
#музей_русского_зарубежья
«Я чувствовала то же, что и ангелы на небесах, когда чья-то душа обращается в веру». Из дневника вдовствующей императрицы Марии Федоровны, 1918г.
Случилась великая радость. Ящик доложил, что меня желает видеть какой-то матрос. Я распорядилась сразу впустить его и узнала в нем Овчарука из Гвардейского экипажа, единственного из всех наших охранников, который по-доброму относился к нам. Он вбежал в комнату, бросился на колени и сказал сквозь слезы, что срок его службы окончился, но он не хотел уезжать, не признавшись мне, что возмущен поведением своих товарищей, которые таким бесстыдным образом обращались со мной и т. п. Его-то отношение ко мне никак не изменилось, поэтому он и просил встречи со мной, чтобы сказать мне об этом перед своим отъездом. Он был несказанно трогателен, и я тоже расплакалась. Я сказала, что не понимаю, почему они так изменились, ведь я всегда любила их, но сильнее всего меня огорчает то, что они больше не верят в Господа. Дело в том, что я слышала, будто им запрещают носить нательный крест. Спросила, носит ли он свой крест, поскольку не увидела его у него на шее. Тогда он сконфуженно вынул из кармана кошелек и показал мне крест и, к моей огромной радости, сразу же надел его. Он сказал, что он христианин и всегда таковым останется. Тогда я подарила ему образок с изображением Иисуса, он тут же надел его на шею и снова встал на колени. Это было так красиво и трогательно, и сердце мое наполнилось благодатью, я никогда этого не забуду, ибо я чувствовала то же, что и ангелы на небесах, когда чья-то душа обращается в веру, и это стало мне утешением, я почувство-вала в себе новые силы, чтобы пережить многие трудности, которые еще ожидают нас...
@russian_bridge
Случилась великая радость. Ящик доложил, что меня желает видеть какой-то матрос. Я распорядилась сразу впустить его и узнала в нем Овчарука из Гвардейского экипажа, единственного из всех наших охранников, который по-доброму относился к нам. Он вбежал в комнату, бросился на колени и сказал сквозь слезы, что срок его службы окончился, но он не хотел уезжать, не признавшись мне, что возмущен поведением своих товарищей, которые таким бесстыдным образом обращались со мной и т. п. Его-то отношение ко мне никак не изменилось, поэтому он и просил встречи со мной, чтобы сказать мне об этом перед своим отъездом. Он был несказанно трогателен, и я тоже расплакалась. Я сказала, что не понимаю, почему они так изменились, ведь я всегда любила их, но сильнее всего меня огорчает то, что они больше не верят в Господа. Дело в том, что я слышала, будто им запрещают носить нательный крест. Спросила, носит ли он свой крест, поскольку не увидела его у него на шее. Тогда он сконфуженно вынул из кармана кошелек и показал мне крест и, к моей огромной радости, сразу же надел его. Он сказал, что он христианин и всегда таковым останется. Тогда я подарила ему образок с изображением Иисуса, он тут же надел его на шею и снова встал на колени. Это было так красиво и трогательно, и сердце мое наполнилось благодатью, я никогда этого не забуду, ибо я чувствовала то же, что и ангелы на небесах, когда чья-то душа обращается в веру, и это стало мне утешением, я почувство-вала в себе новые силы, чтобы пережить многие трудности, которые еще ожидают нас...
@russian_bridge
«Их эмали сверкали, как цветы». Еще о цепочках пасхальных яичек.*
«Мама разрешала нам играть с её ожерельями, цепочками, на которых висели драгоценные пасхальные яички, их эмали сверкали, как цветы, украшенные крохотными разноцветными звездочками, - красивее, чем любая игрушка. Папа привёз их из Петрограда. Он просто вошёл в наш дом, открытый для грабежа - каждый мог войти и взять всё, что он хотел, даже дверь дома не была закрыта. Папа нашёл яйца в ящике туалетного стола мама и засунул их в карман. Так как там воровал каждый, его никто не задержал».
Источник: Т.И. Меттерних (Васильчикова), Женщина с пятью паспортами: повесть об удивительной судьбе, 1999
* Выкладываем не по сезону, чтобы дать читателям, желающим приобщиться к традиции ношения пасхальных цепочек, время подготовиться.
@russian_bridge
«Мама разрешала нам играть с её ожерельями, цепочками, на которых висели драгоценные пасхальные яички, их эмали сверкали, как цветы, украшенные крохотными разноцветными звездочками, - красивее, чем любая игрушка. Папа привёз их из Петрограда. Он просто вошёл в наш дом, открытый для грабежа - каждый мог войти и взять всё, что он хотел, даже дверь дома не была закрыта. Папа нашёл яйца в ящике туалетного стола мама и засунул их в карман. Так как там воровал каждый, его никто не задержал».
Источник: Т.И. Меттерних (Васильчикова), Женщина с пятью паспортами: повесть об удивительной судьбе, 1999
* Выкладываем не по сезону, чтобы дать читателям, желающим приобщиться к традиции ношения пасхальных цепочек, время подготовиться.
@russian_bridge
Как Александр II развлекал внуков. Из книги «Детство Императора Николая II» (по рассказам В.К. Оллонгрена, сына первой учительницы
Великих Князей Николая Александровича и Георгия Александровича).
Однажды приехал в Аничков дворец Император Александр Второй. Боже! Какой это был Дедушка, и какое счастье было иметь такого Дедушку!
Во-первых, от Него очаровательно пахло, как от цветка. Он был веселый и не надутый. В Его глаза хотелось бесконечно смотреть. В этих глазах сидела такая улыбка, за которую можно было жизнь отдать. И как Он умел играть, этот милый Дедушка, и какой мастер был на самые забавные выдумки! Он играл в прятки и залезал под кровать. Он становился на четвереньки и был конем, а Жоржик - ездоком, и конь кричал:
- Держись тверже, опрокину!
Потом садился на стул, как-то отодвигал в сторону лампу, начинал по-особенному двигать пальцами, и по стенке начинал бегать то заяц, то горбатый монах. Мы смотрели, разинув глаза, и не дышали. Дедушка начинал нас учить складывать пальцы, но у нас не выходило, Он вытирал с лица пот и говорил:
- Ну потом как-нибудь, в другой раз...
Когда подрастете.
Он был счастлив с детьми, этот Дедушка, как-то по-особенному и по-смешному умел щекотать нас за ущами и подкидывал маленькую Ксению чуть ли не под потолок, и она, падая Ему в руки, как-то вкусно всхлипывала, смеялась и кричала:
- Еще, еще!
Император в изнеможении бросался в кресло и, как после танцев, широко обмахивался платком, а потом опять набирался сил и искал свои перчатки. Как сейчас вижу эти ослепительно белые, просторные перчатки. Император заводил два пальца за перчатку, и перчатка начинала тоненьким голосом разговаривать.
- А отчего у Жоржика вихор на затылке? А отчего у Ксеньюшки носик красненький?
@russian_bridge
Великих Князей Николая Александровича и Георгия Александровича).
Однажды приехал в Аничков дворец Император Александр Второй. Боже! Какой это был Дедушка, и какое счастье было иметь такого Дедушку!
Во-первых, от Него очаровательно пахло, как от цветка. Он был веселый и не надутый. В Его глаза хотелось бесконечно смотреть. В этих глазах сидела такая улыбка, за которую можно было жизнь отдать. И как Он умел играть, этот милый Дедушка, и какой мастер был на самые забавные выдумки! Он играл в прятки и залезал под кровать. Он становился на четвереньки и был конем, а Жоржик - ездоком, и конь кричал:
- Держись тверже, опрокину!
Потом садился на стул, как-то отодвигал в сторону лампу, начинал по-особенному двигать пальцами, и по стенке начинал бегать то заяц, то горбатый монах. Мы смотрели, разинув глаза, и не дышали. Дедушка начинал нас учить складывать пальцы, но у нас не выходило, Он вытирал с лица пот и говорил:
- Ну потом как-нибудь, в другой раз...
Когда подрастете.
Он был счастлив с детьми, этот Дедушка, как-то по-особенному и по-смешному умел щекотать нас за ущами и подкидывал маленькую Ксению чуть ли не под потолок, и она, падая Ему в руки, как-то вкусно всхлипывала, смеялась и кричала:
- Еще, еще!
Император в изнеможении бросался в кресло и, как после танцев, широко обмахивался платком, а потом опять набирался сил и искал свои перчатки. Как сейчас вижу эти ослепительно белые, просторные перчатки. Император заводил два пальца за перчатку, и перчатка начинала тоненьким голосом разговаривать.
- А отчего у Жоржика вихор на затылке? А отчего у Ксеньюшки носик красненький?
@russian_bridge
«В такие ужасные минуты
всенародного бедствия… тяжело находиться на чужбине». Из письма П.И. Чайковского Надежде фон Мекк, 3 (15) марта 1881.
«Ко мне явился один русский знакомый моряк, сообщивший страшное известие о трагической смерти государя [императора Александра II]. Известие это так поразило меня, что я едва не заболел. В такие ужасные минуты всенародного бедствия, при таких позорящих Россию случаях тяжело находиться на чужбине. Хотелось перелететь в Россию, узнать подробности, быть в среде своих, принять участие в сочувственных демонстрациях новому государю и вместе с другими вопить о мщении. Неужели и на этот раз не будет вырвана с корнем отвратительная язва нашей политической жизни? Ужасно подумать, что, быть может, последняя катастрофа еще не эпилог всей этой трагедии».
@russian_bridge
всенародного бедствия… тяжело находиться на чужбине». Из письма П.И. Чайковского Надежде фон Мекк, 3 (15) марта 1881.
«Ко мне явился один русский знакомый моряк, сообщивший страшное известие о трагической смерти государя [императора Александра II]. Известие это так поразило меня, что я едва не заболел. В такие ужасные минуты всенародного бедствия, при таких позорящих Россию случаях тяжело находиться на чужбине. Хотелось перелететь в Россию, узнать подробности, быть в среде своих, принять участие в сочувственных демонстрациях новому государю и вместе с другими вопить о мщении. Неужели и на этот раз не будет вырвана с корнем отвратительная язва нашей политической жизни? Ужасно подумать, что, быть может, последняя катастрофа еще не эпилог всей этой трагедии».
@russian_bridge
«Молюсь за тебя и за нашу возлюбленную Россию». Из письма Королевы Эллинов Ольги Константиновны своему двоюродному брату Императору Александру III, 5 (17) марта 1881 г.
«Милейший Саша!
Никакие слова не могут выразить того, что я чувствую, думая о твоем (о нашем) ужасном горе. Да поможет тебе Господь и да подкрепит Он тебя в самую тяжелую минуту твоей жизни. Нечего тебе говорить, как я молюсь за тебя и за нашу возлюбленную Россию, которая переносит такие тяжкие испытания! Но как бы тяжело не было кругом все-таки свет впереди! Грустно быть далеко от вас в такие минуты так и тянет к вам. Обнимаю тебя крепко, мой дорогой, милейший Саша! Не думай, пожалуйста, отвечать мне. Христос с тобою!
Всей душой любящая тебя
Сестра Ольга».
@russian_bridge
«Милейший Саша!
Никакие слова не могут выразить того, что я чувствую, думая о твоем (о нашем) ужасном горе. Да поможет тебе Господь и да подкрепит Он тебя в самую тяжелую минуту твоей жизни. Нечего тебе говорить, как я молюсь за тебя и за нашу возлюбленную Россию, которая переносит такие тяжкие испытания! Но как бы тяжело не было кругом все-таки свет впереди! Грустно быть далеко от вас в такие минуты так и тянет к вам. Обнимаю тебя крепко, мой дорогой, милейший Саша! Не думай, пожалуйста, отвечать мне. Христос с тобою!
Всей душой любящая тебя
Сестра Ольга».
@russian_bridge
Александр II на смертном одре, 1881
Работа Константина Егоровича Маковского (1838-1915). До революции картина висела в Гатчинском дворце, сейчас находится в Третьяковской галерее.
Сергей Константинович Маковский, сын художника, так описал страшный день убийства царя:
«Обрывки этого страшного дня, оживают во мне с какой-то странной отчетливостью... Помню, отчетливо помню, как, войдя в детскую, я был потрясен никогда еще не слыханным мною воплем-причитанием нашей няньки: «Убили царя-батюшку, у-би-и-ли!» — заливаясь слезами выла она, как бы выполняя обряд деревенских плакальщиц. Я бросился от нее в спальню к матери. Но и та плакала навзрыд. <…> Покушение произошло в половине второго, а около четырех прибывший гоффурьер повез отца в Зимний Дворец. <…> Отец писал посмертный портрет Александра II горько плача, — и позже всякий раз, когда говорил о «страшном сеансе», у него навертывались на глаза слезы».
@russian_bridge
Работа Константина Егоровича Маковского (1838-1915). До революции картина висела в Гатчинском дворце, сейчас находится в Третьяковской галерее.
Сергей Константинович Маковский, сын художника, так описал страшный день убийства царя:
«Обрывки этого страшного дня, оживают во мне с какой-то странной отчетливостью... Помню, отчетливо помню, как, войдя в детскую, я был потрясен никогда еще не слыханным мною воплем-причитанием нашей няньки: «Убили царя-батюшку, у-би-и-ли!» — заливаясь слезами выла она, как бы выполняя обряд деревенских плакальщиц. Я бросился от нее в спальню к матери. Но и та плакала навзрыд. <…> Покушение произошло в половине второго, а около четырех прибывший гоффурьер повез отца в Зимний Дворец. <…> Отец писал посмертный портрет Александра II горько плача, — и позже всякий раз, когда говорил о «страшном сеансе», у него навертывались на глаза слезы».
@russian_bridge
Фрейлина Императорского Двора А. А. Толстая об убийстве Императора Александра II
«Вдруг Нелидова, комнаты которой расположены надо мной, стремительно вошла ко мне, бледная от ужаса…
— Как? — вскричала она. — Вы еще здесь? Так вы ничего не видали? Государя только что провезли по Миллионной в санях: он ранен...
Она не успела докончить фразу, как я уже побежала. Чтобы попасть в покои Государя, нужно было пройти через весь Зимний дворец. Старые слуги и солдаты, стоявшие на часах в больших залах, завидев меня издали, кричали:
— Да, Ваше Сиятельство, убили они его, злодеи, убили...
Я знала, что слово убили для людей не имеет абсолютного значения смерти, они его употребляют, когда хотят сказать: ранили, ушибли. Прежде всего, что они могли знать о происшествии, только что случившемся? … [Я] продолжала свой стремительный путь до широкого коридора, ведущего к покоям Государя. <…> Первое лицо, которое я встретила, был граф Бахметев-Протасов, только что подъехавший, и я поспешила к нему.
— Ранен? — спрашиваю я. — Но как?
— Очень опасно, судя по всему, — был его ответ. — Говорят, обе ноги сломаны.
Я вскрикнула от страха и отчаяния. Представить себе Государя, с его такой молодой, изящной походкой, вдруг искалеченным, осужденным, быть может, на постоянную неподвижность, — эта мысль наполнила меня ужасом, но дальше этого мое воображение не шло.
Мы столько раз испытывали тревогу после многочисленных покушений на Государя, из которых он выходил жив и здоров, что мысль о настоящей опасности была далека от меня. Одного предположения о возможной его увечности было достаточно, чтобы потрясти до основания мою душу.
<…>
Я воспользовалась приходом Великого князя, чтобы пройти за ним в кабинет Государя, где почти никого еще не было. Государь в рубашке лежал на своей походной кровати, которую вынесли из-за перегородки, где она всегда находилась, и поставили рядом с письменным столом под портретом его дочери Великой княжны Марии. Простыня, которую на него набросили, по-видимому, второпях, оставила открытыми его сломанные колени — ужасное зрелище, от которого я невольно отвернулась. Глаза Государя были закрыты и более уже не открывались.
<…>
Я видела, как вошли Наследник с Цесаревной, Боткин, граф Александр Адлерберг, бледный, как смерть, сотрясаемый нервной дрожью так, что был не в состоянии проглотить воду, которую ему предлагали. Я увидела протопресвитера Рождественского с чашей в руке, которая так дрожала, что Великий князь Владимир Александрович поддерживал его под локоть, чтобы она не расплескалась.
Хотя Государь принял святое причастие в бессознательном состоянии, мы считали большим счастьем, что он мог его проглотить. Это был единственный знак, по которому можно было судить, что в нем еще теплилась жизнь. Его агония без видимого страдания продолжалась полтора часа.
<…>
После его смерти… ему приписывали нежные слова, которые он якобы говорил княгине Юрьевской. Зная, что не было ни слова правды в этих россказнях, все же… я расспросила Великого князя Михаила Николаевича, который неизменнонаходился у изголовья Государя и даже приехал первым в Зимний дворец… [Он] также ничего не слыхал и не видал, «кроме конвульсивного движения мизинца левой руки, которое продолжалось, — говорил он, — почти до самого конца».
<…>
Когда душа Государя перешла от смерти в жизнь вечную, этот таинственный переход совершился так тихо, что никто не слыхал последнего вздоха. Глубокая тишина царила в комнате: казалось, каждый задерживал свое дыхание. В один момент Боткин, державший руку умирающего, обернулся к новому монарху и объявил, что все кончено. Страшное рыдание вырвалось у всех из груди. Великий князь Наследник… простерся перед телом своего отца, проливая потоки слез. Поднявшись, он заметил княгиню Юрьевскую, подошел к ней и обнял. Затем настал наш черед — он горячо обнял нас, видно было, что душа его переполнена горем. Этот порыв со стороны столь скупой на выражение чувств натуры глубоко меня взволновал. После ухода Царской семьи я оставалась еще некоторое время в кабинете, чтобы пропустить толпу и самой поклониться телу моего Государя».
@russian_bridge
«Вдруг Нелидова, комнаты которой расположены надо мной, стремительно вошла ко мне, бледная от ужаса…
— Как? — вскричала она. — Вы еще здесь? Так вы ничего не видали? Государя только что провезли по Миллионной в санях: он ранен...
Она не успела докончить фразу, как я уже побежала. Чтобы попасть в покои Государя, нужно было пройти через весь Зимний дворец. Старые слуги и солдаты, стоявшие на часах в больших залах, завидев меня издали, кричали:
— Да, Ваше Сиятельство, убили они его, злодеи, убили...
Я знала, что слово убили для людей не имеет абсолютного значения смерти, они его употребляют, когда хотят сказать: ранили, ушибли. Прежде всего, что они могли знать о происшествии, только что случившемся? … [Я] продолжала свой стремительный путь до широкого коридора, ведущего к покоям Государя. <…> Первое лицо, которое я встретила, был граф Бахметев-Протасов, только что подъехавший, и я поспешила к нему.
— Ранен? — спрашиваю я. — Но как?
— Очень опасно, судя по всему, — был его ответ. — Говорят, обе ноги сломаны.
Я вскрикнула от страха и отчаяния. Представить себе Государя, с его такой молодой, изящной походкой, вдруг искалеченным, осужденным, быть может, на постоянную неподвижность, — эта мысль наполнила меня ужасом, но дальше этого мое воображение не шло.
Мы столько раз испытывали тревогу после многочисленных покушений на Государя, из которых он выходил жив и здоров, что мысль о настоящей опасности была далека от меня. Одного предположения о возможной его увечности было достаточно, чтобы потрясти до основания мою душу.
<…>
Я воспользовалась приходом Великого князя, чтобы пройти за ним в кабинет Государя, где почти никого еще не было. Государь в рубашке лежал на своей походной кровати, которую вынесли из-за перегородки, где она всегда находилась, и поставили рядом с письменным столом под портретом его дочери Великой княжны Марии. Простыня, которую на него набросили, по-видимому, второпях, оставила открытыми его сломанные колени — ужасное зрелище, от которого я невольно отвернулась. Глаза Государя были закрыты и более уже не открывались.
<…>
Я видела, как вошли Наследник с Цесаревной, Боткин, граф Александр Адлерберг, бледный, как смерть, сотрясаемый нервной дрожью так, что был не в состоянии проглотить воду, которую ему предлагали. Я увидела протопресвитера Рождественского с чашей в руке, которая так дрожала, что Великий князь Владимир Александрович поддерживал его под локоть, чтобы она не расплескалась.
Хотя Государь принял святое причастие в бессознательном состоянии, мы считали большим счастьем, что он мог его проглотить. Это был единственный знак, по которому можно было судить, что в нем еще теплилась жизнь. Его агония без видимого страдания продолжалась полтора часа.
<…>
После его смерти… ему приписывали нежные слова, которые он якобы говорил княгине Юрьевской. Зная, что не было ни слова правды в этих россказнях, все же… я расспросила Великого князя Михаила Николаевича, который неизменнонаходился у изголовья Государя и даже приехал первым в Зимний дворец… [Он] также ничего не слыхал и не видал, «кроме конвульсивного движения мизинца левой руки, которое продолжалось, — говорил он, — почти до самого конца».
<…>
Когда душа Государя перешла от смерти в жизнь вечную, этот таинственный переход совершился так тихо, что никто не слыхал последнего вздоха. Глубокая тишина царила в комнате: казалось, каждый задерживал свое дыхание. В один момент Боткин, державший руку умирающего, обернулся к новому монарху и объявил, что все кончено. Страшное рыдание вырвалось у всех из груди. Великий князь Наследник… простерся перед телом своего отца, проливая потоки слез. Поднявшись, он заметил княгиню Юрьевскую, подошел к ней и обнял. Затем настал наш черед — он горячо обнял нас, видно было, что душа его переполнена горем. Этот порыв со стороны столь скупой на выражение чувств натуры глубоко меня взволновал. После ухода Царской семьи я оставалась еще некоторое время в кабинете, чтобы пропустить толпу и самой поклониться телу моего Государя».
@russian_bridge
«Господи, прости им, ибо не ведают что творят»
Издевательства большевиков в 1917 над портретами убиенного Императора Александра II.
@russian_bridge
Издевательства большевиков в 1917 над портретами убиенного Императора Александра II.
@russian_bridge
О том, как говел Император Николай I
«А как велика была его вера! он был искренно и истинно религиозен. Государь нечасто* ходил в церковь и не любил длинных служб, но когда присутствовал при богослужении, то был глубоко проникнут им. А когда он приобщался, Боже мой, что это была за минута! Без слез нельзя было видеть глубокое чувство, которое его проникало всего в это время; стоило для себя лично смотреть на него, когда он принимал Святыя Таинства, - так потрясала его глубокая, истинная вера!
Накануне, перед исповедью, после вечерни, государь обыкновенно выходил из внутренних комнат в залу, где все приближенные, говеющие с их величествами, были собраны. Государь подходил к каждому, целовал его и просил прощения. Но как он это делал?!... серьезно, искренно, сердечно! Так и хотелось ему упасть в ноги и разрыдаться».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832–1903). Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии Александровны, в 1866 году Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
* В другой часте мемуара М.П. Фредерикс пишет, что царь не пропускал ни одной службы в первую и последнюю неделю Великого поста, а в остальное время года бывал на литургии только по воскресеньям, большим праздникам и царским дням.
@russian_bridge
«А как велика была его вера! он был искренно и истинно религиозен. Государь нечасто* ходил в церковь и не любил длинных служб, но когда присутствовал при богослужении, то был глубоко проникнут им. А когда он приобщался, Боже мой, что это была за минута! Без слез нельзя было видеть глубокое чувство, которое его проникало всего в это время; стоило для себя лично смотреть на него, когда он принимал Святыя Таинства, - так потрясала его глубокая, истинная вера!
Накануне, перед исповедью, после вечерни, государь обыкновенно выходил из внутренних комнат в залу, где все приближенные, говеющие с их величествами, были собраны. Государь подходил к каждому, целовал его и просил прощения. Но как он это делал?!... серьезно, искренно, сердечно! Так и хотелось ему упасть в ноги и разрыдаться».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832–1903). Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии Александровны, в 1866 году Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
* В другой часте мемуара М.П. Фредерикс пишет, что царь не пропускал ни одной службы в первую и последнюю неделю Великого поста, а в остальное время года бывал на литургии только по воскресеньям, большим праздникам и царским дням.
@russian_bridge
Я фрейлина... да может ли это быть?!
«Вдруг вижу: скачет карета, и мне докладывают, что ее величество требует меня как можно скорее… [Я] в простом домашнем платьице, так как велено было взять меня, как и в чем я есть, бросаюсь опрометью в эту карету, и меня мчат прямо в Большой дворец и ведут в комнаты ее величества.
<…>
Идет императрица [Александра Федоровна] обнимает меня и объявляет, что жалует мне свой шифр. Только что был получен из Варшавы телеграфический ответ от государя [Николая Павловича], что он согласен произвести меня во фрейлины ее величества. Я почти обезумела от счастья и восторга. Я фрейлина... да может ли это быть?!. просто не верилось!
<…>
Императрица и великие князья и княгини, которые тут присутствовали, при моей робости, поздравили и расцеловали меня.
<…>
Между тем распространился слух, что «Маша фрейлина». Нужно признаться, что «Маша» была [балованным ребенком] как царской фамилии, так и всех свитских фрейлин; конечно, это было ради моей матери, которую все так искренно любили и почитали.
<…>
Ко мне стали приходить мои новые товарищи, старшие фрейлины, а одна из них, которая меня особенно всегда баловала, графиня Юлия Павловна Бобринская, так ко мне стремительно бежала, по залам и галереям, что прическа ее распалась, и она добежала до меня с распущенной косой чудных белокурых волос».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832-1903)
@russian_bridge
«Вдруг вижу: скачет карета, и мне докладывают, что ее величество требует меня как можно скорее… [Я] в простом домашнем платьице, так как велено было взять меня, как и в чем я есть, бросаюсь опрометью в эту карету, и меня мчат прямо в Большой дворец и ведут в комнаты ее величества.
<…>
Идет императрица [Александра Федоровна] обнимает меня и объявляет, что жалует мне свой шифр. Только что был получен из Варшавы телеграфический ответ от государя [Николая Павловича], что он согласен произвести меня во фрейлины ее величества. Я почти обезумела от счастья и восторга. Я фрейлина... да может ли это быть?!. просто не верилось!
<…>
Императрица и великие князья и княгини, которые тут присутствовали, при моей робости, поздравили и расцеловали меня.
<…>
Между тем распространился слух, что «Маша фрейлина». Нужно признаться, что «Маша» была [балованным ребенком] как царской фамилии, так и всех свитских фрейлин; конечно, это было ради моей матери, которую все так искренно любили и почитали.
<…>
Ко мне стали приходить мои новые товарищи, старшие фрейлины, а одна из них, которая меня особенно всегда баловала, графиня Юлия Павловна Бобринская, так ко мне стремительно бежала, по залам и галереям, что прическа ее распалась, и она добежала до меня с распущенной косой чудных белокурых волос».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны Фредерикс (1832-1903)
@russian_bridge
«Отслужив молебен Пресвятой Богородице, [отец] водворил меня на новом поприще». О том, как молодая фрейлина переехала в Зимний дворец.
«[22 ноября 1850 года], в день именин моей покойной матери, я переселилась из родительского дома в Зимний дворец, чтобы быть на своем посту к приезду их величеств из Москвы. Квартира моя была наверху, во фрейлинском коридоре. Отец устроил сам мне ее очень мило и уютно; встретил меня с хлебом и солью, приказав привезти чудотворную икону Божией Матери Всех Скорбящих, хотя он был лютеранин, и, отслужив молебен Пресвятой Богородице, водворил меня на новом поприще. Вся моя семья и моя старая няня сопровождали меня тоже на новое жительство».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I,
фрейлина Их Императорских
Величеств Александры
Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
@russian_bridge
«[22 ноября 1850 года], в день именин моей покойной матери, я переселилась из родительского дома в Зимний дворец, чтобы быть на своем посту к приезду их величеств из Москвы. Квартира моя была наверху, во фрейлинском коридоре. Отец устроил сам мне ее очень мило и уютно; встретил меня с хлебом и солью, приказав привезти чудотворную икону Божией Матери Всех Скорбящих, хотя он был лютеранин, и, отслужив молебен Пресвятой Богородице, водворил меня на новом поприще. Вся моя семья и моя старая няня сопровождали меня тоже на новое жительство».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I,
фрейлина Их Императорских
Величеств Александры
Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
@russian_bridge
Русская девочка с пасхальной цепочкой, около 1912г
Выкладываем фотографию не по сезону, чтобы дать читателям, желающим приобщиться к старой русской традиции ношения пасхальных цепочек, время подготовиться. Подробнее об этой традиции можно узнать выше 👆(публикация от 09.03.25).
@russian_bridge
Выкладываем фотографию не по сезону, чтобы дать читателям, желающим приобщиться к старой русской традиции ношения пасхальных цепочек, время подготовиться. Подробнее об этой традиции можно узнать выше 👆(публикация от 09.03.25).
@russian_bridge
Учтивость и внимательность Николая I
«Как вообще император Николай Павлович был добр, прост и скромен в обыденном обхождении, можно только удивляться. Он часто посещал мою мать и приходил обыкновенно в шесть часов вечера, совершая свою послеобеденную прогулку пешком (тогда обедали при дворе в половине четвертого или в четыре часа). Родители же мои, по старому обычаю, имели обыкновение отдыхать после обеда. Приходил государь неожиданно. Вдруг слышался троекратный звонок на подъезде, и докладывали матери: «Государь пришел». Пока же матушка выйдет, осветят комнаты и проч., он себе стоит терпеливо в темной гостиной и ждет, пока его попросят в кабинет. Он долго сиживал у матушки, а для нас было громадное счастье ожидать выхода его в соседней комнате и слышать от него какое-нибудь ласковое или шутливое слово. Он никогда не позволял провожать себя далее передней и сам замыкал за собою дверь, чтобы никто не выходил на лестницу. Вообще, учтивость и внимательность государя доходили до такой степени, что в настоящее время их и не поймут».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
Картина: Николай I с Гусаром, работа Е.И. Ботмана
@russian_bridge
«Как вообще император Николай Павлович был добр, прост и скромен в обыденном обхождении, можно только удивляться. Он часто посещал мою мать и приходил обыкновенно в шесть часов вечера, совершая свою послеобеденную прогулку пешком (тогда обедали при дворе в половине четвертого или в четыре часа). Родители же мои, по старому обычаю, имели обыкновение отдыхать после обеда. Приходил государь неожиданно. Вдруг слышался троекратный звонок на подъезде, и докладывали матери: «Государь пришел». Пока же матушка выйдет, осветят комнаты и проч., он себе стоит терпеливо в темной гостиной и ждет, пока его попросят в кабинет. Он долго сиживал у матушки, а для нас было громадное счастье ожидать выхода его в соседней комнате и слышать от него какое-нибудь ласковое или шутливое слово. Он никогда не позволял провожать себя далее передней и сам замыкал за собою дверь, чтобы никто не выходил на лестницу. Вообще, учтивость и внимательность государя доходили до такой степени, что в настоящее время их и не поймут».
Источник: Воспоминаний баронессы Марии Петровны
Фредерикс (1832-1903).
Крестница Николая I, фрейлина Их Императорских Величеств Александры Федоровны и Марии
Александровны, в 1866 году
Мария Петровна стала одной из создательниц Российского Общество Красного Креста.
Картина: Николай I с Гусаром, работа Е.И. Ботмана
@russian_bridge