NUMINOSUM

​​#философия #лингвистика
Листаю периодически книжки по философии музыки и когнитивному музыковедению. И вот, как и следовало ожидать, имеется целое направление музыковедения — воплощенное музыкальное познание (embodied music cognition). Фактически речь идет о наборе разноплановых теорий и групп экспериментаторов, которые для понимания музыки используют наработки представителей 4E cognition, в частности когнитивных лингвистов. Ведущие представители американо-европейской школы когнитивной лингвистики всегда подчеркивали, что материал языка — это средство доступа к когнитивным процессам, т. е. целью является именно реконструкция когнитивных процессов. Музыкальное познание / мышление — лишь одна из многочисленных сфер, где эти процессы проявляют себя.

Тема для меня новая, но все равно хочу обратить внимание на вводную книгу Арни Кокса «Music and Embodied Cognition: Listening, Moving, Feeling, and Thinking» (2016). Общая концепция предсказуемая: для понимания того, как воспринимается музыка и как она может быть носителем значения, может влиять на эмоции и сознание в целом, не годятся классические символьно-алгоритмические и развоплощенные подходы, в которых сенсомоторная составляющая является периферийной; напротив, необходимо поставить сенсомоторную составляющую в центр нашего понимания музыки. Кокс делает это с опорой на идеи когнитивных лингвистов, в частности на теорию концептуальной метафоры и схематизации, а также с привлечением нейронауки.

Кокс исходит из своей модели моторного мимезиса, согласно которой львиную долю познавательной деятельности человека составляет подражание внешне наблюдаемым действиям живых существ и неживых объектов, притом оно бывает двух видов — открытое (миметические моторные действия, MMA) и скрытое (миметические моторные образы, MMI). Особенно интересно подражание второго вида, которое фактически означает симуляцию на нейронном и имагинативном уровнях (действие лишь представляется, при этом активируются соответствующие моторные программы) — эта идея формулируется в контексте теории симуляции (подробно писал о ней в главе 11 своей книги). Здесь важна функция зеркальных нейронов, которые активируются при наблюдении за действием, при восприятии речи (что сопровождается субвокализацией), при прослушивании вокальной или инструментальной музыки. Идея Кокса состоит в том, что MMA и MMI обеспечивают возможность постижения естественных и искусственных звуков, что осуществляется в том числе за счет подражания актам их продуцирования; данный механизм функционирует не только при восприятии, но и при запоминании, извлечении, антиципации звуков, притом имитация может происходить внутримодально, кроссмодально и амодально.

Кокс уделяет внимание музыкальным метафорам, которые, по его мнению, являются не только «языковыми средствами», но и способами ощущать и мыслить музыку; в свою очередь, сами метафоры укоренены в телесном познании, т. е. в базовой сенсомоторной активности. Кокс останавливается на двух метафорах: «высоты» тона («поднять на тон», «опустить на полтона») и музыкального движения («волшебная мелодия лилась отовсюду»). Ощущение движения при прослушивании музыки, по его мнению, отражает реальное телесное ощущение, при этом сущностно оно фиктивно и является частным случаем концептуализации времени с помощью движения. Коротко говоря, в основе этого ощущения лежит сложное темпоральное познание, которое применительно к музыки означает миметическое восприятие последовательности звуков как смены «мест», т. е. передвижения.

В книге обсуждается множество других проблем: перспективы восприятия музыки, феноменология восприятия звуков, значение осязания и других «нецентральных» чувств в концептуализации, телесные основания метафорического языка, используемого в музыковедении, роль аффекта в концептуализации, типы музыкального аффекта и пр. В одной из глав Кокс использует свой подход для анализа музыки Штокхаузена и музыкальных диссонансов.

Если книга вас заинтересовала, то ознакомиться можно по ссылке. Также напоминаю о своем музыкальном канале

www.group-telegram.com/cn/sergey_boroday.com/1128

2.5K viewsJul 21 at 19:54

​​#философия #лингвистика
Листаю периодически книжки по философии музыки и когнитивному музыковедению. И вот, как и следовало ожидать, имеется целое направление музыковедения — воплощенное музыкальное познание (embodied music cognition). Фактически речь идет о наборе разноплановых теорий и групп экспериментаторов, которые для понимания музыки используют наработки представителей 4E cognition, в частности когнитивных лингвистов. Ведущие представители американо-европейской школы когнитивной лингвистики всегда подчеркивали, что материал языка — это средство доступа к когнитивным процессам, т. е. целью является именно реконструкция когнитивных процессов. Музыкальное познание / мышление — лишь одна из многочисленных сфер, где эти процессы проявляют себя.

Тема для меня новая, но все равно хочу обратить внимание на вводную книгу Арни Кокса «Music and Embodied Cognition: Listening, Moving, Feeling, and Thinking» (2016). Общая концепция предсказуемая: для понимания того, как воспринимается музыка и как она может быть носителем значения, может влиять на эмоции и сознание в целом, не годятся классические символьно-алгоритмические и развоплощенные подходы, в которых сенсомоторная составляющая является периферийной; напротив, необходимо поставить сенсомоторную составляющую в центр нашего понимания музыки. Кокс делает это с опорой на идеи когнитивных лингвистов, в частности на теорию концептуальной метафоры и схематизации, а также с привлечением нейронауки.

Кокс исходит из своей модели моторного мимезиса, согласно которой львиную долю познавательной деятельности человека составляет подражание внешне наблюдаемым действиям живых существ и неживых объектов, притом оно бывает двух видов — открытое (миметические моторные действия, MMA) и скрытое (миметические моторные образы, MMI). Особенно интересно подражание второго вида, которое фактически означает симуляцию на нейронном и имагинативном уровнях (действие лишь представляется, при этом активируются соответствующие моторные программы) — эта идея формулируется в контексте теории симуляции (подробно писал о ней в главе 11 своей книги). Здесь важна функция зеркальных нейронов, которые активируются при наблюдении за действием, при восприятии речи (что сопровождается субвокализацией), при прослушивании вокальной или инструментальной музыки. Идея Кокса состоит в том, что MMA и MMI обеспечивают возможность постижения естественных и искусственных звуков, что осуществляется в том числе за счет подражания актам их продуцирования; данный механизм функционирует не только при восприятии, но и при запоминании, извлечении, антиципации звуков, притом имитация может происходить внутримодально, кроссмодально и амодально.

Кокс уделяет внимание музыкальным метафорам, которые, по его мнению, являются не только «языковыми средствами», но и способами ощущать и мыслить музыку; в свою очередь, сами метафоры укоренены в телесном познании, т. е. в базовой сенсомоторной активности. Кокс останавливается на двух метафорах: «высоты» тона («поднять на тон», «опустить на полтона») и музыкального движения («волшебная мелодия лилась отовсюду»). Ощущение движения при прослушивании музыки, по его мнению, отражает реальное телесное ощущение, при этом сущностно оно фиктивно и является частным случаем концептуализации времени с помощью движения. Коротко говоря, в основе этого ощущения лежит сложное темпоральное познание, которое применительно к музыки означает миметическое восприятие последовательности звуков как смены «мест», т. е. передвижения.

В книге обсуждается множество других проблем: перспективы восприятия музыки, феноменология восприятия звуков, значение осязания и других «нецентральных» чувств в концептуализации, телесные основания метафорического языка, используемого в музыковедении, роль аффекта в концептуализации, типы музыкального аффекта и пр. В одной из глав Кокс использует свой подход для анализа музыки Штокхаузена и музыкальных диссонансов.

Если книга вас заинтересовала, то ознакомиться можно по ссылке. Также напоминаю о своем музыкальном канале

BY NUMINOSUM