​​​​​​закономерным образом «худший в истории фильм по комиксам» оказался радикальным художественном жестом — недостаточно, может быть, выдержанным, чтобы полюбиться нетерпеливой прессе, но совершенно внезапным (заточка под ребра) для целевой аудитории, которая вторую неделю разоряется о предательстве. не будем юродствовать, провозглашая продолжение «Джокера» непонятым шедевром: Станислав Зельвенский писал про первую часть, что Тодду Филлипсу «в монтажной не хватило дисциплины большого режиссера» — и это тем более актуально для нескладного, ломаного (другой вопрос, не нарочно ли) сиквела-антитезы. но «Безумие на двоих» определенно дерзкая, амбициозная, самоироничная работа, и задача, поставленная тут перед Хоакином Фениксом, сложнее, чем в оригинале. никого не слушайте — мнение про это кино лучше не одалживать у собеседников

«Когда я перешел в аренду в «Портсмут», то сразу со своим английским приятелем — писателем Джимом Риорданом — поехал в музей Фаулза в городке Лайм-Реджис. И мы, как и все посетители, спросили наивное «Где живет Фаулз? » Сотрудники усмехнулись, сказав, что их по 100 человек в день об этом спрашивают и что они, конечно, не дадут адрес. Но мы не растерялись и зашли через то, что я играю за «Портсмут». Настоящий поклонник из России, прочитал все романы — что было чистой правдой. Так нам дали адрес.

Дверь открыла Сара, жена Фаулза. Узнав, какой путь мы проделали и что я футболист из России, интересующийся книгами мужа, она пустила нас в дом. Писатель тогда уже был парализован, Сара подвезла его на каталке. Я сказал, что моя любимая книга — «Дэниел Мартин». Представляете, Сара протянула ее Фаулзу, и он трясущейся рукой для меня подписал: «alexey, score well! » (Хороших голов, Алексей!).

Мой друг в этот момент заплакал, а Сара объяснила, что этот роман у них с Фаулзом тоже любимый».

Алексей Смертин, вау

как же хороша Деми Мур в роли Мишеля Уэльбека в «Субстанции»

​​ничего, наверное, не ждем, а все-таки — любимый американский писатель Джон Чивер в исполнении Гари Олдмана в новом фильме Паоло Соррентино

определенно да

​​любимое за 2024 год, порядок алфавитный, полужирным — ультра-топ. лакуны («Эмилия Перес», «Я видел сияние телевизора», «Предчувствие», не говоря уже про «День Шакала», «Бруталиста» and many, many more) прискорбны, коллективные обсессии (Михеева, к доске) на этом этапе вызывают скорее иронию. читайте «Войну и мир», про «Войну и мир», не «Войну и мир». увидимся в 2025-м.

Агентство
Джентльмены
Джокер: Безумие на двоих
Индустрия, 3-й сезон
Ловушка
Мегалополис
Мистер и миссис Смит
Нежный восток
Олененок
Опавшие листья
Падение империи
Претенденты
Присяжный номер два
Ребел-Ридж
Рецепт любви
Рипли

2016: Соррентино нанимает неотразимого актера, но шоу крадет Сильвио Орландо («Молодой папа»)

2024: Соррентино нанимает неотразимую актрису, но шоу крадет Сильвио Орландо («Партенопа»)

обращаем также внимание, что в прошлом году двух великих американских писателей ХХ века (Капоте, Чивер) сыграли два больших британских актера (Холландер, Олдман) — причем примерно одинаково: как хорошо одетых велеречивых пьяниц. кстати, Чивер год прожил в Риме, здесь родился его сын Федерико

​​​​традиционный список прочитанного и просмотренного Стивеном Содербергом за год: включил «Мегалополис» уже 2 февраля (ранний высокоградусный показ?), следил за победой Андрея Рублева в Мадриде (вообще, в прошлом году было много тенниса, но, странным образом, СС не добрался до «Претендентов»), кайфовал — ну, я надеюсь — от «Парада» Рейчел Каск, а также куча «Звездных войн», «Естественная история разрушения» Лозницы, третий «Гарри Поттер» и пять раз собственная «Черная сумка» с Майклом Фассбендером и Кейт Бланшетт — которую мы очень ждем.

Пелевин закончил 2024 год с самым низким символическим балансом за всю историю наблюдений, в его панамку напихали — вполне заслуженно — как никогда много нейрострапонов, но чтобы апологет Кремля и преподаватель цинизма, соблазнивший несколько поколений местной интеллигенции? небрежно, неточно, бесконечно поверхностно, и обратите внимание: большому внешнему миру интересно, только когда My part of the scary world was Russia и I feel disgusted by everything about my country, — но совершено неважно, что там написано в «Джоне Фаулзе и трагедии русского либерализма» или «Советском реквиеме»; кто на самом деле развязывает войну в «S.N.U.F.F.»; как так вышло, что почти за десять лет до всеобщей одержимости «Палантиром» и OpenAI об этом — упрямо, даже остервенело — писал один русский «с лицом как кулак». объяснить Россию через ПВО (или любую другую поп-культурную фигуру сходного масштаба) вполне легитимный ход, и, наверное, его творческую траекторию можно описать как «деградация» или «обвал», все-таки Пелевин заслуживает сложного, с «yes, but», «however» и «nonetheless», разговора — а не тиражирования клише «русский Дэвид Фостер Уоллес» или «не снял очки перед самим Ричардом Аведоном». как бы ни топорщилась панамка

самый; самое
💔

​​на русском выходит новый перевод Bend Sinister Владимира Набокова, и мне выпала честь быть редактором этой многосоставной (предисловие — роман — истолковательная статья — комментарии — приложения), ученой, дерзкой, довольно мрачной и головокружительной книги. странная, страшная, не отпускающая вещь, которая позволяет по-новому взглянуть на любимого автора — и не узнать знакомого профиля: в этом смысле обложка Penguin 2001 года, при всей аляповатости, сообщает больше блербов с непременным nightmarish. перевод Андрея Бабикова, издательство Corpus, очень скоро и, поверьте на слово, очень сильно

впервые с момента анонса спокоен за новый фильм Джеймса Ганна о Человеке из стали

​​начал читать одну из самых долгожданных новинок 2025 года — филологический блокбастер Томы Павела «Жизнь романа»

количество упоминаний крупнейшего писателя XX века, революционера формы, создателя роскошного «музея романа», маэстро, которому нет равных в искусстве композиции, — короче говоря, Владимира Набокова:

собрал дрим-каст любимого киносериала, который точно ждут непростые (были ли другие?) времена — но, хорошенько все обдумав, я настроен чуть более оптимистично, чем в прошлый четверг

два года назад «Тар» в одну калитку проиграла «Всё везде и сразу», и я написал: «Но мы-то с вами понимаем, что к чему»

но мы-то с вами понимаем, что к чему